Катя молчком нырнула в ванную, а я зажег электричество, в комнате чуть-чуть прибрался и на кухне накрыл на скорую руку стол — даже откупорил шампанское. Сел, закурил и стал ждать. Зазвонил телефон. Я не хотел снимать трубку, потому что не ждал ниоткуда хороших новостей, но аппарат надрывался неумолимо. Меня сразу насторожило его полуночное неистовство.
— Алло, слушаю! — После паузы ехидный и очень близкий мужской голос спросил:
— Ну что, клевую телку привел, барин?
— А вы кто?
— Дед Пихто. Извини, что помешал. Ты ее рачком поставь. Они это любят.
Я чувствовал то же самое, что бывает, когда неожиданно сзади гаркнут в ухо.
— Что еще скажешь?
— Ничего, приятель, больше ничего. Попозже перезвоню, расскажешь, как управился.
— Ах ты гад!
В трубке самоуверенный гоготок — и гудки отбоя. Кто это был? Чего хотел? Машинально я потянулся к коньяку. Налил, выпил. Вкус жженого сахара — и никакой крепости.
Вошла Катя, села на тот же стул, что и неделю назад, — умытая, с распущенными волосами. В прекрасных глазах — омут.
— Что-нибудь случилось? — спросила тихо.
Налил и ей коньяку в пузатую рюмку.
— Выпей, пожалуйста. Что же я один-то пьяный?
— Ты разве пьяный?
— Пока нет, но напиться хочется.
— Почему?
Я глядел ей прямо в глаза. Ее чистая кожа отливала нежным шоколадным загаром, высокая грудь чуть вздрагивала, стесненная платьем. На ней не было лифчика, и необходимости в нем не было. Подняла рюмку к губам и залпом выпила. Собралась закашляться, но я ловко сунул ей в рот апельсинную дольку. Тут же из-под ресниц брызнул светлый смех.
— Саша, значит, ты архитектор?
— Ну да.
— Наверное, тебе будет скучно со мной.
Я глубокомысленно почесал за ухом.
— Слушай, Кать, сейчас звонил какой-то жлоб. Чего-то даже вроде угрожал. Не твой знакомый?
— Ты что?! Откуда? А как его зовут?
— Он не назвался. Но он нас выследил.
— Как это выследил?
— Ну, он знает, что ты здесь.
В ту же секунду мне стало ее жалко. Она так заволновалась, завертелась, точно ее застали врасплох на чем-то постыдном.
— Если хочешь знать, у меня вообще никого нет.
— Так уж и нет!
— Саша, давай я лучше поеду домой, хорошо?
Впоследствии, вспоминая, я понял, что это была
последняя минута, когда мы могли расстаться. Я потянулся к телефонному проводу и вытащил шнур из розетки.
— Кто бы ни был этот подонок, сегодня он нам не помешает.
Она закурила неловко.
— Саша, что бы ни случилось, хочу попросить тебя об одном.
— Проси.
— Не обижай меня понапрасну.
Я ее понял. Ее сердечко, как и мое, истосковалось от одиночества, с той разницей, что я давно не верил в родство душ.