— Видишь, на улицу не выкидываем, хотя могли бы. Вина на тебе большая. Подписывай, не тяни. Ты же понимаешь, мы из тебя подпись все равно выколотим. Но добром-то, полюбовно не лучше ли?
— Мне бы хотелось немного подумать, — сказал я.
Сыроватые глаза налетчика наполнились чем-то вроде измороси.
— Трусишки у тебя, Саня, клевые. Где покупал? Ну-ка, вытряхните его из них, ребятки!
Ребята были крепкие, сноровистые. Дружно засопев, подняли меня над полом и сдернули трусы. Ощущение голого, беспомощного слизняка в руках озорников трудно передать, но поверьте, это удовольствие сомнительное.
— Как на медосмотре, — хихикнул я. — Тебя хоть как зовут, маньяк вонючий?
Тот, который Костя, ухватил меня за член и потянул книзу. Все трое дико заржали, и, вероятно, было отчего.
— Погодите, — сквозь смех распорядился бритоголовый. — Оторвать успеем. Расстелите-ка его на полу.
Два точных пинка — и я очутился на спине, мордой кверху. Главарь вылез из кресла и подошел ближе.
— Не боись, архитектор, — прокаркал сверху, — это только начало.
Огромным кожаным ботинком он наступил мне на кадык и надавил. Я захрипел, извиваясь, перед глазами метнулись огни. Чуть-чуть он ослабил нажим.
— Вот так, ребятки, — заметил назидательно. — Был архитектор, а стал обыкновенный червяк. Сейчас мы из него сделаем циклопа.
Затянувшись, он нагнулся и ткнул сигаретой мне в лицо. Целил в глаз, но я отклонился, и сигарета попала в висок.
— Ну что, подпишешь?
— Еще бы, — простонал я. — Разве стерпишь такие муки.
Подняли, швырнули в кресло. Папку с документами — на колени, шариковую ручку — в пальцы. Комната прыгала передо мной, и бандитская троица забавно подергивалась, как в лихом танце «ча-ча-ча».
— Ручка не пишет, — сказал я. — Только царапает.
Бритоголовый недовольно хмыкнул. Тот, который Костя, нагнулся, чтобы проверить, не обманываю ли. Тут я оказал сопротивление. Я всегда его оказывал, когда меня загоняли в угол. Они вряд ли ожидали, что червяк укусит. Зажав ручку в кулаке, с размаху, снизу я вонзил ее в склонившуюся рожу. Ручка ушла в подкрылье носа, как в тугое тесто, и сломалась. Костя, истошно заверещав, отвалился к двери. Его напарник изумленно пялился, и я успел обхватить его колени и повалил на пол. Все пока складывалось удачно. Я вскочил и прыгнул на бритоголового. Более того, мне удалось вцепиться в его глотку. Испытывая острейшее наслаждение, я начал его душить. Мокрые глаза поползли из орбит двумя голубоватыми гусеницами. Тонкая шейка промялась под моими пальцами до самых позвонков. Наверное, чтобы закончить дело, мне не хватило каких-то секунд. Но тут мрак упал на глаза, точно шторка на объектив…