— Саша, ты где? Что с тобой?
— Простите, что так рано беспокою.
— Ты же знаешь, я встаю в пять.
Да, разумеется, я помнил: от пяти до семи утра он проделывал свои невероятные гимнастические упражнения, бегал и медитировал. Как-то я пошутил:
— Собираетесь до ста лет дотянуть?
Ответил он, как обычно, серьезно:
— Приходится, к сожалению, держать себя наготове.
— Григорий Донатович, еще раз прошу прощения, но мне необходимо с вами увидеться.
Он не медлил ни секунды:
— В десять тебя устроит?
— Если можно, немного попозже? Часиков в двенадцать.
— Откуда поедешь?
— С Ленинского проспекта.
Гречанинов назвал место встречи: Чистые пруды. На скамеечке с правой стороны, если идти от метро.
— Спасибо, Григорий Донатович, — у меня гора свалилась с плеч.
В десять мне сделали рентген, и Тамара Даниловна пошла смотреть мокрые снимки. Я ждал в коридоре. Вернулась она быстро.
— Ну и что?
— Именно это я сам хотел у вас спросить.
Опытным взглядом я сразу подметил: сегодня она провела у зеркала минимум на десять минут больше, чем обычно. Увы, это уже не имело никакого значения.
— Вот что я скажу вам, Каменков (и фамилию запомнила!). Неделя постельного режима, если не хотите осложнений.
— Тамара Даниловна, пора сказать правду. Вы мне очень понравились, и я готов провести в больнице всю оставшуюся жизнь.
Кривая улыбка, загадочный блеск золотой фиксы.
— Мое дело предупредить. Ключица и ребра срастутся, если не будете их перегружать. С головой серьезнее.
— Не поверите, сколько раз я это слышал со школьных лет.
В сердцах она воскликнула:
— Не представляю, какие могут быть дела, из-за которых стоит рисковать здоровьем!
На это я не стал даже отвечать.
— Что ж, спасибо за заботу, Тамара Даниловна. Предложение об ужине остается в силе. Через месячишко обязательно загляну…
Фикса теперь сияла без перерыва, но для меня наступила щекотливая минута: я хотел дать ей немного денег (Зураб вчера привез вместе с одеждой все мои сбережения), но боялся: не обижу ли? Смущенно протянул конвертик с двадцатью долларами. Тамара Даниловна приняла это как должное. Все-таки как чудесно упростил отношения демократический век. Принцип «ты мне — я тебе», о котором прежде мог только мечтать какой-нибудь махинатор, наконец-то стал нормой человеческих отношений. Тамара Даниловна спрятала конвертик, взамен дав мне две упаковки ноотропила.,
— Попринимайте, вдруг поможет!
Я проводил ее до ординаторской и возле двери поцеловал в шершавую щеку. Это сердечное движение она приняла так же равнодушно, как конвертик.
— На перевязку послезавтра, — сказала на прощание.