Но он избегал любой части тела, которая, он знал, заведет меня, хотя этот список стремительно сокращался. Он провел одной ладонью от моего плеча вниз по спине, а другой от моей лодыжки к голени. Он коснулся моего копчика, живота, моей шеи, задней части коленей. Моя кожа покрылась мурашками, соски покалывали, и я пыталась изогнуть спину и опуститься ниже, чтобы потереть соски об подушку. Но мои руки были привязаны к изголовью кровати таким образом, что я совершенно не могла ими шевелить.
Крошечный, сдавленный звук покинул мое горло, хотя я хотела кричать, ругаться и дергаться.
— Раздражена, принцесса? Я знаю, как ты себя чувствуешь. — Он положил руку на мою задницу и потирал ее медленными кругами. — Но сегодня ты была плохой девочкой. А плохие девочки должны быть наказаны.
На мгновение я занервничала — что он имел в виду под наказанием? Он на самом деле собирался…
Звук того, как рука Лукаса шлепнула меня по голой заднице, был насколько шокирующим, настолько же и жалящим, и я запрокинула голову назад. Мгновенно он опустил ладонь на уязвимое место и дал мне несколько секунд, чтобы приспособиться к мысли и ощущению того, как быть отшлепанной.
Отшлепанной, черт побери.
Как непослушная маленькая девочка.
Было ли очень неправильно, что мне понравилось это?
Он сделал то же самое и с другой ягодицей, снова держа руку на горящей коже, пока удовольствие и боль искрились на моих нервных окончаниях, как фейерверк на четвертое июля.
Я не была уверена, что возбуждало меня больше — физическое ощущение его руки, ударяющей по моей коже или мысль, что Лукас наказывал меня за то, что я была слишком красивой, слишком соблазнительной для него. Мой рот открылся шире, мое дыхание было учащенное и тяжелое, и я подумала, что он снова может отругать меня за то, что я такая шумная.
Третий шлепок был сильнее, достаточно, чтобы заставить меня невольно вскрикнуть, и я закрыла глаза, прикусив губу.
— Извини, — проскулила я, когда он держал свою ладонь на моей разгоряченной коже.
— Шшш. Думаю, ты уже достаточно отшлепана. — Он поцеловал мой копчик, прежде чем переместился подо мной так, что мои колени оказались по обе стороны от его головы. — И я весь день ждал, чтобы вылизать твою киску. Я больше не могу ждать.
Схватив меня за бедра руками, он притянул меня так, что я оседлала его лицо.
Оседлала. Его. Лицо.
О боже мой, и я даже не смогу закричать, да ты издеваешься...
— Ты не двигаешься. Поняла? — сказал он, и его дыхание почти заставило меня взорваться.
Я кивнула, желая громко выкрикнуть все ругательства, что знала. По-французски и английски, и, может, даже не других языках тоже.