Или мы все умрем над Атлантическим океаном. Это тоже может случиться.
Но я просто кивнула, так как была не в состоянии говорить.
О боже, почему я подумала, что смогу сделать это одна?
Где-то в моей сумочке было снотворное, которое дала мне Эрин, но меня парализовал страх, и, казалось, я даже не могла отпустить свои подлокотники.
— Видите? Сейчас уже все спокойно.
Я посмотрела на женщину с успокаивающим голосом. Она была возраста моей мамы, может быть, немного старше, с аккуратной седой шапочкой волос, прекрасной кожей и модным голубым шарфом, обернутым вокруг ее шеи.
Она сидела на месте Такера.
Выбросив все нежелательные мысли из головы, я слабо улыбнулась.
— Я нервничаю во время полетов.
Она кивнула.
— У меня есть такая же подруга. Никогда не летает, не успокоив сначала свои нервы алкоголем.
— Звучит неплохо.
— Тогда возьмите себе один бокал. Какой смысл сидеть в первом классе, если вы не можете немного выпить перед обедом? — она улыбнулась, показывая красивые белые зубы.
Она привлекла внимание стюардессы, и через несколько минут она уже принесла нам шампанское в стеклянных бокалах. Стараясь не подавиться, я быстро выпила шипучую золотую жидкость, и тут же мой бокал снова был наполнен. Постепенно теплое волнение заменило холодную нервозность.
— Первый раз летите в Париж?
Я кивнула.
— Да. Это был... подарок. Поездка была подарком. — Я не могла заставить себя рассказать ей о Такере. — Я просто чувствую себя немного неуверенно, так как путешествую одна.
— Какой замечательный подарок! Кстати, я Аннеке.
— Миа.
— Приятно познакомиться с тобой, Миа. И не бойся, я довольно часто путешествую в одиночку. Я думаю, что каждая женщина должна совершить поездку только для себя, сама по себе и, по крайней мере, один раз в жизни. Просто будь осторожной, разумной и наслаждайся собой. — Ее улыбка стала шире. — Париж волшебен.
— Хорошо. — Я глотнула еще немного шампанского. — Мне необходимо немного волшебства.
#
В моем парижском списке не было пункта «Прилететь с похмельем».
Так же там не было и спора с моей матерью.
Она подняла трубку после первого гудка и выкрикнула удивленно:
— Миа? Это ты? Что-то не так? Ты в порядке? — она думала, что мое решение поехать в Европу одной было бредовым, и она была уверена, что на меня нападут, похитят и продадут в сексуальное рабство.
Я убрала телефон подальше от уха.
— Я в порядке, мам. Ты сказала позвонить, когда я прилечу, и я позвонила.
— По голосу кажется, словно с тобой не все в порядке.
— Я просто устала, ладно? Я устала, голодна, и мне нужно распаковать вещи. — И поплакать. Определенно, предстояло поплакать. Может, побросать вещи.