Я никогда не увижу ее снова.
Моя нижняя губа дрожала. Я закрыла глаза и молила Бога, чтобы дал мне вернуться в номер без еще одной приливной волны слез. Одно дело было плакать в одиночку в своем номере или даже перед подругой, но плакать одной в толпе, было не тем, что мне нужно было вычеркнуть из списка. Боже, разве моя гордость уже не пострадала достаточно?
Едва удерживая себя в руках, я держалась подальше от остановки, на которой хотела выйти, и вышла на той, что должна, и потащила свой чемодан до «Плазы».
Внутри лифта я выпустила несколько тяжелых вздохов и затем мучительный всхлип. Сжав глаза, я пыталась задержать дыхание, которое просто заставляло мои плечи дергаться. Когда двери открылись на моем этаже, я выскочила через них и рванула по коридору, открыто рыдая.
Я порылась в своей сумочке в поисках ключа и вставила его. Когда зеленый цвет загорелся, я открыла дверь и ворвалась в комнату, готовая броситься на кровать и рыдать в течение нескольких часов.
Представьте мое удивление, когда я обнаружила, что не одна.
Я ахнула.
— Такер, какого черта ты здесь делаешь? Ты напугал меня до полусмерти! — дверь за мной захлопнулась, и я двинулась дальше в комнату, с одной рукой на колотящемся сердце.
Без рубашки, Такер встал оттуда, где он сидел за столом, и я на секунду запаниковала, задаваясь вопросом, были ли в комнате какие-то доказательства моего романа с Лукасом.
На секунду. Затем я вспомнила, что не должна беспокоиться. Пошел он. Что за чертовщина?
— Привет и тебе. — Такер подошел ко мне, и забрал чемодан из моей хватки, отодвинув его в сторону, прежде чем обнял меня. — Рад видеть тебя. У тебя все в порядке?
Я была ошарашена, поэтому позволила ему обнять себя и приобняла его в ответ, прежде чем смогла остановить себя. Я и забыла, какой он высокий. Его объятие заставило меня встать на цыпочки. Его обнаженная, мускулистая грудь должна была возбудить меня, но этого не случилось.
Я вырвалась из объятий.
— Рад видеть меня? Ты издеваешься? Что это за херня, Такер? — обойдя его, я подошла к столу и поставила свою сумочку. Мое сердце со всей силы ударялось о ребра, и совсем не в хорошем смысле. Что-то слева привлекло мое внимание, и я заметила огромный букет красных роз на кофейном столике. Их там не было, когда я уходила. Я повернулась и посмотрела на него. — Что происходит?
Такер подошел к черному чехлу для одежды на кровати, расстегнул его и вытащил белую рубашку, которую он надел, но не застегнул.
— Я знаю, что ты удивлена видеть меня здесь, — сказал он, — и, вероятно, не совсем счастлива, но я могу объяснить.