— Эй, эй, подберите раненых полковников.
— Хозе, вперед!
Но водитель и без команды успел прибавить скорость. Вслед нашей машине затрещали автоматные очереди. Промах! Бандитские пули не принесли нам никакого вреда.
— Держите наготове оружие, может быть, еще будут останавливать, — сказал Хозе.
Но больше никто не останавливал и не обстреливал «эмки». Благополучно выбрались из чащоб. Дорога повела через высокие, чуть начинающие желтеть хлеба. Наконец миновали притихший Сенов и напротив Гощи выехали на ровенское шоссе. Здесь бурлил человеческий поток. Эвакуировались различные учреждения, больницы, школы, детские садики. Толпы беженцев заполнили даже обочины. Шоссе стучало колесами подвод, сигналило, шуршало шинами машин и, когда появился немецкий разведывательный самолет, на какое-то мгновение замерло, как морская волна в шторм, достигшая самой большой высоты и готовая с новой силой ринуться дальше.
Забухало одинокое зенитное орудие. Трасса красных снарядов прожгла синеву неба, и она задымилась, как полотно. Людские толпы хлынули в придорожный ельник, потом выплеснулись на шоссе и потекли вдаль. Я заметил в ельнике немало пароконных подвод, готовых тронуться в путь. На них лежали раненые пограничники, укрытые шинелями. Одна проворная медсестра подбежала к «эмке»:
— Спирт есть?
— Нет.
— А противогазы?
— Найдутся...
Нырнув в машину, она вытащила из карманчиков четырех противогазных сумок пластмассовые ампулы со спиртом и побежала к раненым.
Пароконные подводы тронулись. Промелькнули окровавленные повязки, бледные лица с лихорадочным блеском глаз. Это были герои первых боев на Западном Буге. О мужестве бойцов в зеленых фуражках ходили легенды. Я уже не раз слышал: «Сражайся с врагом, как пограничник», «Каждой зеленой фуражке я готов отдать честь». А ведь это говорили воины, успевшие побывать в крупном танковом сражении.
Из Гощи в клубах пыли идут к шоссе три КВ. Головной останавливается. Из верхнего люка вылезает капитан и, спрыгнув на обочину, бежит к «эмке». Опять все тот же вопрос:
— Где комдив? — Узнав, что я корреспондент, он советует: — Сматывайся, друг. Немецкие танки подходят. Твоя «эмка» вспыхнет, как факел.
Мимо нас по шоссе проносятся грузовики. Водители выжимают из моторов предельную скорость. Какая-то трехтонка замедляет ход, и Хозе радостно кричит:
— Дождались! Они! Они! Сюда скорей! Поехали!
По дороге на Корец «мессеры» ходят на бреющем и держат нас в таком напряжении, что лишним словом нельзя перекинуться. До самого Новограда-Волынского преследует грохот беспрерывной бомбежки. Только когда «эмка» пошла по лесной дороге на Шепетовку, мы, наконец, свободно вздохнули.