Самюэль, слегка удивленный моей речью, выгнул бровь. Улыбка, которая должна была пропасть, растянулась шире, и на щеках появились милые ямочки.
— Что ты там говорила насчет футболки? Хочешь, чтобы я надел ее? — прошелестел он, не отрывая от меня карих глаз. — Кажется, я знаю, откуда возникло такое желание — кто-то не может спокойно смотреть на мой торс, не правда ли?
Угроза не сработала, а моя каменная маска уверенности и показушное спокойствие — пошли трещинами. Меня раскрыли. С потрохами. Я открыла рот, собираясь отрицать это, но ни одно слово, будто назло, не слетело с губ. Прежде, мне никогда не приходилось влипать в подобные ситуации и стоять чертовски-близко с полуголым парнем, и, поэтому, я не имела понятия, что говорить и делать дальше.
Самюэль победно засмеялся.
— Я так и знал, новенькая — ты не можешь устоять перед моей сексуальностью.
— Ты слишком преувеличиваешь насчет себя, — подметила я, медленно шаря пальцами по двери. К черту допрос Самюэля. Где же эта ручка? Я хочу отсюда выбраться, пока не натворила глупостей.
— А ты скрываешь, что хочешь меня.
— Не правда!
— Не притворяйся, Вейсон. Мы здесь. Одни. В темном помещении, куда, между прочим, ты нас загнала, и я не поверю, что ты это сделала не из-за каких-то других побуждений.
Да он совсем больной? У него все мысли переходят только в одно русло…
— Я хотела поговорить! Просто. Поговорить! — оправдывалась я, чуть ли не стирая зубы в порошок от вида ликующего Самюэля, который, похоже, не верил моим жалким объяснениям.
— Обо мне? — предложил он, прижимаясь ко мне всем своими могучим… голым торсом. В животе снова разгорелось пламя, которое я мечтала принять за обычную изжогу. — В таком случае, ты можешь не только делать это, но… — когда его рука метнулась к поясу джинсов, и оттуда блеснуло что-то, я, не разбирая, что возникло на уме у этого извращенца, заехала ему коленом в пах, разразившись в боевом кличе. Опыта в драках у меня вообще не было, но, по крайней мере, я знала, куда можно ударить таким, как Самюэль, чтобы они отвяли.
— Твою м… — согнувшись в три погибели, проскулил парень. Проверять, попала ли я в «яблочко», — не пришлось — все было и так видно. Лицо Самюэля налилось ярко-красным — то ли от злости, то ли от боли. Яростный взгляд воткнулся в меня, словно острый меч, и я поняла, что пора бы уже делать ноги.
К счастью, осязание не подвело — ручку нашла быстро. Отворив дверь и стараясь не раскричаться, что в Джексон Хол Хай орудует малолетний насильник, я пулей вылетела в коридор. И зачем я вообще взяла на себя инициативу поговорить с ним? Кто. Меня. Заставлял? Ответ прост: любопытство. А как говориться — оно никогда до добра не доводит. В целях безопасности я долбанула Самюэля в то место, каким он, наверное, думает всегда, а после — выбежала из кладовки. Что было, если бы я не сделала этого — даже представить страшно.