— Будьте осторожны, — предупредил Мак-Кленнон. — Очень, очень осторожны.
— Почему?
— Это главная машина, да?
— Так говорят рыбы.
— Хорошо. Значит, она большая и сильная. Возможно, она играет с вами в кошки-мышки. Она же безумна.
— Да брось ты, — запротестовал Маус. — Как машина может спятить?
— Не знаю. Знаю только, что во время первого сражения я был в контакте. И ощутил легкое прямое прикосновение. Это было непосредственно от этого микроэлектронного разума. На вашем месте я бы опасался, что этот мозг может использовать свою мощь для захвата управления вашими командными компьютерами.
— Он прав, капитан. Томас, мы знаем. Это серьезная проблема. Большинство звездных рыб в стаде занимаются только собой. Лишь немногие пытаются помочь общаться. Кажется, у мозга действительно есть определенные психологические проблемы. Одиночество. Комплекс бога. Глубоко заложенная ксенофобия и агрессивность… Именно он, в конце концов, направляет интеллект боевых систем.
— Оборонительных систем, — поправил Мак-Кленнон. — Маус над этим смеялся, но подумай, а вдруг Звездный Рубеж — пирамида?
— Не понимаю.
— Я тут похожу, — вмешался Маус, — не улетай без меня, Томас.
— Не улечу. Я хочу сказать, что Звездный Рубеж мог быть построен с той же целью, что и египетские пирамиды на Старой Земле.
— Гробница? Не думаю. Мысль не нова, но это как-то не всерьез.
— Предположим, строители знали… Ах да, у вас же нет полной информации. — Он рассказал о центральной расе и своем подозрении, что строители бежали от нее. — Ну вот. Они дошли до конца. Дальше бежать некуда, только выпрыгнуть из Магеллановых Облаков. Думаю, они сдались. Остановились, построили себе пирамиду, поместили сюда все свои сокровища и вымерли.
Мисс эль-Санга улыбнулась:
— Романтическая теория, которая согласуется с известными фактами. И теми, которые ты примыслил. Остроумно. Полагаю, что, когда нам удастся связаться с центральным мозгом, мы найдем ответ.
Ему вспомнился случай из детства. Он обнаружил — сам обнаружил, — что а квадрат плюс бэ квадрат равно цэ квадрат. Как он торжествовал, рассказывая об этом приятелю! Тот посмеялся над ним и заметил, что Пифагор опередил его на три с половиной тысячи лет.
Теперь он чувствовал то же самое.
— Я слышала, вы с Эми расстались.
— Да. Я не думал, что ты знаешь.
— Она звонила вчера. И была очень расстроена.
— Она восприняла как личное то, что таким не было.
— Мне тоже так показалось. Конечно, она много жаловалась, но у меня создалось впечатление, что ты хотел быть честным со всеми.
— Старался. Не знаю, насколько успешно.