Возможно, дело было в бурбоне. Возможно, в том, что с самого ухода Ника я почти ничего не ела. Но я так не думаю – не думаю, что это главное. А главное вот что: если бы я могла нырнуть прямо в сковородку, то так бы и сделала.
Я подцепила еще один огромный кусок.
Гриффин улыбнулся: он знал, что произвел на меня впечатление. Я как можно небрежнее пожала плечами.
– Неплохо, – сказала я с полным ртом.
– Неплохо? Офигительно!
Я рассмеялась:
– Ты прав – офигительно.
– Спасибо. Если доберешься до западного Массачусетса, я, пожалуй, схожу ради тебя в лавочку Лассе – вот где настоящие омары. Таких красных клешней ты в жизни не видела. Но чтобы их заполучить, надо изрядно потрудиться. Самых-самых Лассе продает местным поварам в три утра, иногда чуть позже – ближе к четырем, перед тем как они с сыном отправляются ловить омаров. Продает он их, только когда бывает в настроении. И только поварам, которых согласен терпеть.
– По-моему, и так хорошо.
– Ты просто не пробовала омаров из лавочки Лассе, – улыбнулся Гриффин.
Он достал из ящика еще одну вилку, сел на стол прямо напротив меня и тоже скрестил ноги. Я подгребла весь омлет поближе к себе, оставив ему малюсенький кусочек.
– Э-э… придется тебе приготовить себе другой.
Гриффин с трудом подавил улыбку и стал молча ждать, когда у меня проснется совесть.
– Ну ладно, ладно. – Я пододвинула к нему еще один крошечный кусочек. – Но больше не получишь, уж извини.
– Неслыханная щедрость!
Гриффин склонил голову набок и посмотрел на меня, долго и пристально.
– Ну и как ты справляешься? – спросил он.
– С чем?
Я с улыбкой смотрела в сковороду и запихивала в рот очередной, неподобающе большой для благовоспитанной леди кусок.
– С тем, что навлек на тебя фильм.
Я встретилась с ним взглядом и сразу посерьезнела. С трудом сглотнув, я сказала:
– Пытаюсь стать своей противоположностью.
Вдаваться в подробности я не стала. Я думала, Гриффин начнет расспрашивать или скажет, что он, конечно, плохо меня знает, но я нравлюсь ему такой, как есть. Однако он поступил намного лучше.
– Могу я чем-то помочь? – спросил он.
Тут-то я его и поцеловала.
Работая над колонкой «Сто открытий», я поняла, почему люди стремятся уехать далеко от дома. Есть, конечно, очевидная причина – бегство. Бегство от серых будней. Стремление пожить той жизнью, о которой всегда мечтал. Но существует и другая, менее очевидная и, возможно, более веская причина: в какой-то момент, обычно в середине путешествия, начинаешь верить, будто это – твоя настоящая жизнь и тебе никогда не придется возвращаться домой.