Следующее слово мы произнесли хором:
– Ненормальный!
Иногда даже не подозреваешь, что ждала чего-то всю жизнь, пока оно не происходит на самом деле.
– Просто я знаю, что нам суждено быть вместе, – понял в ту самую минуту, как ты вошла сюда в этом своем платье… Не могу объяснить почему. А даже если бы мог, все равно не стал бы объяснять.
Гриффин был прав, и одна часть меня с ним соглашалась, хотя другая понимала, что это безумие.
– Я дам тебе время, если нужно. Я дам тебе все, что захочешь. Но, по-моему, не надо бояться: начнем новую жизнь прямо здесь и сейчас.
Слова сорвались у меня с языка прежде, чем я успела их обдумать. Позже, когда произошло все, что произошло, я спрашивала себя: «Может, было суждено, чтобы это случилось именно так?»
– Я не могу, – проговорила я.
Гриффин изменился в лице, и что-то у меня в животе перевернулось. Еще никогда я не испытывала ничего подобного: я словно причиняла боль самой себе и видела по его лицу, как это выглядит со стороны. Как выглядит со стороны, когда мы повинуемся страху и нерешительности. И пусть мы называем и то и другое благоразумием, в итоге они все равно приносят больше вреда, чем попытка совершить нечто смелое и грандиозное.
«Стань своей противоположностью». В памяти у меня с новой силой вспыхнули слова Джордан. А потом слова Ника: «Тебя вечно не было дома. По-моему, ты бы не смогла здесь оставаться, даже если бы захотела». И я поняла, что должна сказать то, что думаю.
– Знаю, это безумие и любой стоящий психотерапевт скажет, что я сошла с ума. Может, так оно и есть. Но я не могу, хоть ты что со мной делай, просто взять и ответить «нет».
Вот таким образом я сказала «да».