не собираюсь проводить время с лохматым, забрызганным краской парнем в очках, который
считает, что я "дам фору всем злобным моделям".
Сейчас всего лишь обед, но для меня это был очень долгий день.
Глава 38.
Добравшись домой, я сворачиваюсь клубочком в постели Авы. Я всегда думала, что
ненавижу делиться чем-либо, в том числе и комнатой, но сейчас спальня без сестры выглядит
совершенно пустой. Большую часть дня я проспала. Вечером я немного более подробно
рассказываю маме с папой о съѐмках. Я была уверена, что они разозлятся на меня за такое
непрофессиональное поведение и побег с работы, но вместо этого они выглядят... впечатленными.
– Дорогая, ты потрясающая! – мама широко улыбается мне за ужином (в то время как моя
тарелка завалена добавкой картошки, просто потому, что я могу есть, что хочу и сколько хочу).
– После того, как мы так безрассудно позволили тебе уехать одной-одинѐшеньке.
Поверить не могу, что эта женщина уговорила нас так поступить. Но только посмотри, сколько ты
всего сделала, совершенно самостоятельно. Я и не представляла, что ты настолько сильная.
Она бы так не говорила, если бы видела все своими глазами. Я не чувствовала себя особо
сильной, когда тряслась на пароме возле Стейтен-Айленда после проваленных съѐмок.
– Я бы не рекомендовал такую стратегию служебного роста, – говорит папа с озорным
блеском глаз. – Но я горжусь тобой, солнышко. По твоему описанию мне совершенно не нравится
тот образ, которого от тебя требовали. Это абсолютно точно не ты.
Он прав. Девушка, которая требовалась Рудольфу, никогда бы не стала сидеть дома с
родителями, налегая на углеводы и беспокоясь о том, подал ли на неѐ в суд ведущий фотограф.
Она бы вальяжно возлежала, тлея и пламенея, или летела бы на очередном самолете в новое место,
готовая делать это ещѐ и ещѐ раз. Она становилась бы богатой и знаменитой и однажды наверняка
купила бы себе такой же большой дом с мега-гардеробом, как у Кассандры, и, возможно, даже
яхту.
Она никогда не была мной. В моей жизни есть куча других вещей, которые мне только
предстоит сделать.
Ава возвращается от Ника поздно вечером, как раз когда я снова собираюсь завалиться в
кровать. Не знаю, что они с Джесси делали всѐ это время, но еѐ губы выглядят опухшими и
потрескавшимися, а глаза снова сверкают.
– Я даже не поблагодарила тебя по-человечески, – говорит Ава, просовывая голову в
дверь ванной, когда я чищу зубы. (Одетая в пижаму, следует добавить. Я не нудист-зубочист. И не