Елена Микулина. Знаете, если честно, – иногда хочется все бросить. Думаешь: а стоит ли бередить прошлое и лишний раз расстраиваться? Для кого-то, экономически взлетевшего на «гребне» нашего развала и видящего мало за пределами своего банковского счета, итоги века, может быть, и благоприятны. Но для меня, родившейся в 1906 году и отдавшей все свои силы и способности именно Советской власти, последние наблюдения жизни, безусловно, печальны…
Однако вот неожиданный факт. Моя внучка Ольга в свои тридцать с лишним лет – возраст молодой – вдруг села и написала толстую книгу воспоминаний. «Почему ты это делаешь? – спрашивала ее я. – Вроде бы мемуары писать еще рано». А Ольга отвечала: «Ты знаешь, бабушка, я остро чувствую, что жизнь, которую мое поколение прожило до 1985 года, – это „уходящая натура“. Я боюсь, что жестокая реальность скоро просто не даст мне вспомнить, что мы чувствовали и думали в шестидесятые и семидесятые годы. А забывать так не хочется…»
Что же говорить мне? Поверить расхожей уже фразе, что жизнь моего поколения прожита зря? Нет. С этим я не соглашусь никогда, и не только потому, что, кроме общественных устремлений, в каждой судьбе есть и свой малый, а может быть, и великий личностный смысл. Жизненный опыт и мой исторический оптимизм подсказывают, что на расстоянии будут видны не только большие ошибки нашей эпохи, о которых теперь с таким рвением и даже злобой кричат молодые по сравнению со мной историки и журналисты, как будто речь идет не о родной стране, а о какой-нибудь провинции на Марсе, но и огромные, в планетарном масштабе, наши достижения… Достижения, открытые всему человечеству семьюдесятью годами социализма, который мы строили после Великого Октября.
В. К. Значит, книги, над которыми вы сейчас работаете, – ваше обращение к будущим поколениям?
Е. М. Каждое поколение изучает историю заново. Сплошная темень в представлениях о прошлом, о делах дедов, отцов, соотечественников, живших ранее, сковывает силы разума, делает человека беспомощным.
Многие журналисты, писатели упорно внушают нынче на страницах газет и с экранов телевизоров мысль о том, что многомиллионный наш народ прожил семьдесят советских лет – бессмысленно, недостойно, под гнетом насилия коммунистической партии и ее руководителей. А перед хлесткой фразой прошлое бывает беззащитно.
Но существует такое понятие, как свидетельство очевидцев, незаменимое для любого расследования, в том числе и исторического, социально-политического. Думается мне, что для справедливого суда истории, который неизбежно будет изучать наше советское прошлое, мое свидетельство тоже будет необходимо. Вот почему я решила записать для будущих поколений, для будущих судей свои показания – не только свидетеля, но и прямого участника многих событий, определявших судьбу страны в те уже далекие годы.