Изумляется: «Жили мы, поживали и как-то дебет с кредитом сводили, а сейчас вдруг сразу все убыточным стало: и связь, и транспорт весь, и журналы, и выращивание индюшек даже…»
Требует: «Извольте сохранить то, что достигнуто. Народ пока бедный, он не может позволить себе платное обучение, медицинское обслуживание».
И коммунистические идеалы вовсе не кажутся ему лишь поводом для издевательств и ерничанья, как это у «демократов» принято. «Сколько бы сейчас ни говорилось и ни писалось об утопичности этих идеалов, – замечает он, – надо признать, что они делали скудную и серую жизнь простого человека в какой-то мере одухотворенной. Ведь сознание, в котором существует постулат «не для себя живем, а для будущего», это сознание альтруистическое, сходное с религиозным, которое, несомненно, как-то осмысливает жизнь человека, и его нельзя совсем сбросить со счетов».
Подчеркну еще раз: вовсе не собираюсь представлять Кондратьева обратившимся в коммунистическую веру. Однако и не могу забыть, что, при всем своем антикоммунизме, он, никогда в КПСС не состоявший, в отличие от приспособленцев-перевертышей не плевал ни на «Правду», ни на «Гласность», не отгораживался демонстративно от этих газет. Шел и сюда, чтобы сказать свое слово.
Человек совести, наверное, всегда шире и выше партийных догм. И человеку совести всегда труднее жить. Он – не игрок, которым владеет холодный расчет или горячий азарт, но которому душевные муки неведомы. В самом деле, сколько мы насмотрелись за последние годы, как легко, небрежно, играючи коммунисты превращались в демократов-антикоммунистов, а потом, столь же легко, иные демократы начали превращаться в патриотов! Легкие люди. Картинно сжечь партбилет перед телекамерой – просто игровая сцена, ничего в душе не затрагивающая.
Убежден: он так бы не смог. Таким, как он, перемена веры дается трудно. А столкновение веры, надежды с реальностью, которая их вдруг опрокидывает, оборачивается внутренними терзаниями. Господи, знает только сам он, какие мучения ему пришлось перенести!..
* * *
И вот прошел год, как его нет. Что сказать? Жизнь для большинства к лучшему не изменилась. Конечно, богачи стали еще богаче, но бедняки – еще беднее. Похищенные сбережения никому не возвращены, даже старикам, за которых особенно ратовал Кондратьев. Да и все другие ратования его остались, можно сказать, без удовлетворения. Никто из новых властителей с привилегиями своими не расстался. Ваучеры окончательно обличили себя как очередное (грандиозное!) надувательство людей и хитрый способ их ограбления. Культура продолжает рушиться. По просторам СНГ и уже по самой России полыхают кровавые конфликты и войны. Ветераны Отечественной? Их по-прежнему как только ни оскорбляют, возводя все более злобную хулу и клевету на нашу Победу. Мало того, оскорбили демонстративным пренебрежением и в международном масштабе – не пригласив на празднование юбилея открытия второго фронта. Представив дело так, что именно этот фронт, возникший меньше чем за год до окончания войны, а не жертвенное единоборство советского народа с гитлеровской ордой в предыдущее трехлетие, обеспечил победоносный исход. И российский президент – ничего, сглотнул это. Нам теперь не привыкать сглатывать…