— Харёший выбор, слющай. — торговец так весь и светился желанием продать такой весь в-а-а-а-х какой харёший карабин. — Не пажалееш.
— Нет, спасибо. — Енот положил ствол, двинувшись дальше по ряду. Не сказать, что ему действительно что-то нужно, но присмотреться стоит. Мало ли, вдруг попадется чего интересное?
— П-а-а-а-б-е-е-е-р-е-е-г-и-и-с-ь! — Откуда-то со стороны раздался истошный вопль, грохот и лязг. Енот только покачал головой, разглядывая бардак, сотворенный каким-то ушлым фермером.
Дядька, надо полагать, зажиточный скорняк, не иначе. Во всяком случае, робомулы, две штуки, тянущие повозку, выглядели очень неплохо. Механические животные бодро втянули весьма тяжелую с виду телегу, затянутую стареньким тентом, но по дороге зацепили несколько палаток, создав сумасшедший переполох. То ли сам владелец кожаного скарба, сейчас разлетевшегося с повозки, не рассчитал поворота, то ли робомулы все-таки давно не были у специалиста. Механика механикой, а вот платы — не каждому умельцу по зубам.
Орали владельцы перевернутого товара, орал хозяин телеги, мулы молчали. Зеваки и народ, шатающийся по рынку, без дела толпились и тоже добавляли шума. Енот хмыкнул, разворачиваясь и собираясь вернуться за Белкой.
— Ну и хтой-то ето у нас тут? — давешний босяк, чуть было не снесший Белку, прятался за угрюмым мужиком в добротном, пусть и поношенном кителе. — Этот, чтоль?
— Энтот, точна. С мандой рыжей, дочкой Ежа, приперся.
Енот наклонил голову, рассматривая неожиданно возникшую проблему. Всего проблем оказалось пятеро, включая того самого жалобщика-забулдыгу. Опасения вызывал вертлявый типок в кожанке, чересчур дорогой для него, и тот, кто заговорил первым.
Ведущий в шайке, а больше его никем Енот и не считал, выглядел серьёзнее всех своих шестерок. Немолодой, со шрамами, наверняка полученными в бою. Щека в неровной рваной паутине осколочного ранения, над бровями и в них самих белые на темной коже рассечения, полученных во время многих тренировок. Ведет себя как туповатое быдло, умеющие только с размаху в ухо дать, а вот ноги поставлены грамотно, сразу уйдет в сторону, если что. На широкой портупее ручной работы — кобура с торчавшей из нее инкрустированной костью рукоятью револьвера на восемь патронов. С другой стороны — нож не нож, а скорее широкий кинжал. Он сразу говорил про хозяина многое… тому кто знал, на что смотреть.
Мужик служил в егерских частях, воевавших на южных границ Альянса, тогда еще независимых. Лет десять назад, в заварушке с потомками бывших противников Империи, оставшихся там на базах. Война, как знал Енот, там велась постоянно. И вот эти штык-ножи появлялись с той стороны. Входившие в экипировку частей, очень схожих по выполняемым задачам с егерями. И брались они как трофей. Любой, желающий похвастаться таким клинком, купленным по случаю (а такое случалось редко), всегда мог в какой-то момент столкнуться с таким вот угрюмым бородачом. И после простенького вопроса: а и хде ты, мил человек, ножичек-то взял — получить несколько сантиметров стали в горло. Или под ребра, тут уж как выйдет. В общем, дядька и выглядел и, наверняка, был весьма опасен.