Какое-то время он лежал, глядя в потолок, рассматривая трещины в досках и затейливую паутину в одном из углов. На часах стрелки показывали шесть, за четыре часа Енот явно должен успеть собраться. Змей сопел, укрывшись с головой, на своей кровати. Во сколько тот вернулся в отведенную им на двоих комнату — Енот не знал. Спал напарник в одежде, лежа чуть ли не поперек матраца и с головой закутавшись в плащ, купленный вчера. Из одежды повсюду торчала солома, и она же дорожкой протянулась от самой двери и до кровати. Енот усмехнулся, так и не растолкав Змея, и решил собираться.
Вещи, закрытые в несгораемом шкафу, не пришлось даже перекладывать. Всё давно уложено в рюкзак, перед сном Енот вымылся и переоделся в чистое белье. Остальное из необходимого имущества приторочено по бокам и сверху, утянуто ремнями: непромокаемый плащ, запасные ботинки, спальный мешок. Ничего лишнего. Разгрузочная кожаная сбруя легла на плечи, осталось только выправить ее по бокам и нормально. Оружие Енот пока брать не стал, успеется. Закрыл шкаф и пошел в сторону умывальника и прочих удобств. Вытереться можно и рукавом, а уж мыло там точно найдется. Зубную щетку и коробочку с порошком он всегда держал в большом подсумке, висевшем на ремне с левого бока и притянутого к бедру дополнительными застежками.
— О, здравствуй, дорогой! — Белка выскочила со стороны кухни, едва не задев спускающегося по лестнице Енота. В руках девушка тащила большой чан с кашей и кусками мяса, сваренных вместе с костями. Псы у Ежа во дворе будь здоров, и кормил их хозяин на славу. — Не-не, ты собой занимайся, я к тебе приду. Ты же уезжаешь сегодня…
И убежала дальше, стрельнув веселыми солнечными глазами. Дальше Енот пошел довольно улыбаясь, сам не понимая причины радости. Или, скорее, не желая признаваться самому себе в том, что уже понял.
— Ну, у тебя же вчера все хорошо закончилось? — девушка снова возникла рядом, когда умывшийся Енот решил присесть за стол в зале. — Есть будешь? Вот я болтунья, конечно будешь. Сейчас принесу.
Принесла, ничего не скажешь. На плоскую металлическую рыбку-подставку, возникшую на столе перед Енотом, опустилась чугунная сковородка с гречневой кашей, поджаренной с грудинкой. Чуть позже появился стакан молока и несколько наломанных кусков горячего ноздреватого хлеба, с тающими пластинками ярко-желтого масла на каждом.
— И вот, — вернувшаяся Белка положила на расстеленную вышитую салфетку большую ватрушку с творогом. — Кушай на здоровье.
— Спасибо. — Енот успел поймать ее за руку, удержал. — Посидишь со мной?