– Ах, у меня так болит голова, – обиженно простонала Брунгильда и, поднеся к лвцу зеркальце, поправила золотистый локончик, – я чувствую себя неважно. Как я завтра предстану перед нотариусом? Что сказал бы мой покойный отец – князь Бельский?
Сторож, не зная, чем помочь барышне, на всякий случай уставился на зеркальце.
– Ишь, какие загогулинки, – удивился он. – Впервые такое вижу. Ника к золотые или просто позолоченные?
– Золотые. Это подарок., – слабым голосом пояснила Брунгильда. – Я занимаюсь музыкой. Так хотел мой отец. И зеркальце, видите, в форме скрипичного ключа.
– Какого ключа? – переспросил сторож.
– Скрипичного, есть такой знак в музыкальной грамоте. Афанасий Егорович, а у вас есть дети?
– Да, барышня, дочка есть, Дарья. В неразумном возрасте еще она.
– Дарья Афанасьевна, красиво звучит, – вздохнула Брунгильда, – не сомневаюсь, из нее настоящая красавица и умница вырастет. У нее хороший отец. Вы так добры ко мне, к бедной сироте. Но что теперь со мной будет? Впереди столько скорбных хлопот. А у меня так болит голова!
– А не соснуть ли вам, ваше сиятельство? – Брунгильда заметила, что сторож смотрит на нее сочувственно.
– Ой, Афанасий Егорович, я на нервной почве беспробудно спала два дня, – пожаловалась Брунгильда, – оттого и голова разламывается. Где же взять порошок? Не позвонить ли в аптеку? В квартире есть телефон? – Последний вопрос она задала нарочито равнодушно.
– Здесь-то нет, а в аптеке имеется. – Афанасий Егорович беспомощно смотрел на мучения красивой барышни.
– Быть может, вы сходите в аптеку? Я видела, она через дорогу, – почти пропела Брунгильда нежнейшим голоском.
– Я бы сходил, мне не трудно. – Сторож в задумчивости почесал затылок. – Да не велено мне вас без присмотра оставлять.
– Афанасий Егорович, а вы заприте меня на ключ, – ласково предложила Брунгильда. – Аптека рядом. Минутку-другую и займет все дело. А я никому не скажу, что вы отлучались. – Боюсь службу потерять, – признался сторож, – я здесь по просьбе хозяйки моей, а и служу-то сторожем при ней, в той же аптеке. Вдруг разгневается, уволит за ослушание.
– А в аптеке сейчас есть кто-нибудь?
– Почитай, без присмотру оставлена, я отсюда из окна в кухне поглядываю.
– Так никто и не узнает. Ключ-то у вас должен быть. А найти нужный порошок вы наверняка сумеете.
– Да где какие готовые порошки лежат, знаю, – гордо ответил приосанившийся мужичок.
– Когда все хлопоты кончатся, непременно подарю вашей Дарьюшке такое же зеркальце. Чтобы любовалась собой да молилась за меня. Я, княжна Бельская, не забуду вашей услуги.