Толлеусу даже в голову не пришло, что голема воруют: слишком уж все это выглядело нереально. Только когда полог откинулся и Паук исчез снаружи, старик ринулся в погоню, проклиная старость, чародеев и все на свете. Если Шестиног побежит — старику его не догнать.
Догонять никого не пришлось: Паук был совсем недалеко от входа. Он топтался на месте, по очереди поднимая и опуская лапы, которые окончательно распрямились, приняв первозданную форму. Только тут Толлеус догадался посмотреть истинным зрением: над его творением шла активная искусная работа. По всей конструкции змеились нити непонятных плетений. А Паук знай себе пританцовывал, щелкая суставами, разводя и сводя пальцы, приседая то на правый, то на левый бок. А потом и вовсе как настоящий норовистый жеребец, встал на дыбы.
Старик отчетливо видел подключенный к голему мощный канал маны. Мана струилась потоком как будто в трубе: типичного в таких случаях рассеивания почти не было. Откуда идет эта мана, разглядеть не удавалось. Точнее, было понятно, в каком месте затаился чародей (или, судя по плетениям, все же искусник?) Вот только посмотреть туда никак не удавалось: взгляд как будто соскальзывал, отказываясь повиноваться своему хозяину.
— Э-эх! — вздохнул Толлеус, прекрасно понимая, что оказать достойное сопротивление воришке не сможет. Столько дней он носился с Пауком, словно с императорской дочкой. И все мысли были о том, как бы чего не случилось в его отсутствие. Поскольку даже в голову не приходило, что кто-то обнаглеет настолько, что решит устроить открытое нападение на искусника с посохом.
«Одна за одной!» — пронеслось в голове у старика о неприятностях, которые пророчил Призрачный Шум. И все же он не опустил руки. Хотят отобрать голема силой? — «Пускай отберут силой, но по крайней мере не придется себя корить за бездействие». — С этой мыслью искусник пошел вдоль канала маны, придумав таким образом отследить ее источник. Как-то впопыхах он не подумал, что самое ценное — манокристалл снят, Паук был сильно поврежден и по большом счету уже не нужен. Самому искуснику его было не починить: так что в лучшем случае пригодились бы некоторые детали в новой конструкции. Если бы старик подумал об этом, то наверняка не стал рисковать жизнью ради достаточно дорогой, но не самой необходимой вещи.
Не успел Толлеус пройти и нескольких шагов, как сейчас же голем, обогнав его по краю, загородил путь. Дальше дороги не было. Искусник посохом застопорил голема и твердой походной двинулся в обход. Паук простоял неподвижно лишь пару секунд, после чего вновь загородил дорогу. Да вдобавок покачал из стороны в сторону перед носом старика поднятой передней лапой, мол, нельзя!