— Отчего же — еще как волнует. Но я знал, что когда-нибудь это произойдет.
— А, так ты признаешься? — снова встрепенулся профессор и потянулся к своему жезлу. Сыщик поморщился, но на этот раз прерывать не стал, не сводя вопросительного взгляда со старика.
— Толку-то скрывать? — На врагов не работал, но ману брал. Сам же видишь, сколько мне надо, — и старый искусник похлопал себя по жилету. — А приказ-то когда пришел? Неужто прямо на Турнире?
— Вчера, — коротко бросил профессор.
— Выходит, ты нарушил приказ, задержав его исполнение? Тогда твое место здесь — и Толлеус похлопал по кровати рядом с собой. Сыскарь чуть заметно улыбнулся уголками губ, а посол нахмурился, не оценив шутку:
— Несколько часов здесь ничего не решают. Зато Империя сохранила лицо, да и тебе выступление только на пользу. Посуди сам: одно дело судить простого искусника, и совсем другое — Героя. Подумай об этом.
— Это хорошо, что вы готовы сотрудничать со следствием, — воспользовавшись паузой, вновь перехватил инициативу Тристис. — Возможно, вы сможете прояснить нам кое-какие детали…
Разговор затянулся. Сыщик спрашивал часто об одном и том же, перефразируя вопросы. Возможно, он таким образом пытался поймать старика на несоответствии. Хотя к чему это, если пользуешься плетением правды? — Толлеус не видел в руках Тристиса жезла, но нисколько не сомневался, что проверка есть. Возможно, ее проводит Маркус, который также присутствовал на допросе.
Имаген начал расспрашивать про тюрьму и пленного чародея. Големщик отвечал обстоятельно, без утайки, но лишь в рамках заданного вопроса. Смысла противиться следствию он не видел, но и помогать не горел желанием.
— Выходит, вы покрывали Гиппоса, зная о том, что именно он присвоил себе артефакты? — один раз не сдержался сыщик, сбившись с делового тона, в рамках которого протекала беседа.
— Нет, откуда мне знать? Это были всего лишь мои домыслы. Да и разве это важно теперь? — устало отмахнулся Толлеус. Время было глубоко за полночь, поэтому он и Маркус уже клевали носами.
В другой раз сыщик и даже посол встрепенулись, когда бывший настройщик озвучил количество манокристаллов, которые он присвоил за без малого тридцать лет беспорочной службы. Но смысла таиться не было — эта цифра поддавалась грубому расчету и не должна была быть большим сюрпризом для следствия. Правда, Толлеус все же умолчал о том, что в даймонском банке лежит еще пара десятков кристаллов — небольшой запасец на черный день. Спросят — ответит, но Тристис не спросил, сосредоточившись на других животрепещущих вопросах.