— Как обычно, из сплетен. Ее родители разводятся, мама беременна от другого мужчины, папа уже переехал к другой женщине. Им обоим совершенно не нужно, чтобы в праздники перед ними мелькало мрачное лицо дочери, которую они назвали Лэсси.
— И что же она будет делать?
— А что она может сделать? Везде требовать как можно больше внимания, заставлять всех чувствовать себя несчастными и виноватыми. Эта стратегия работает. Сколько бы она ни старалась быть пай-девочкой, это не поможет ей добиться того, чего она по-настоящему хочет, а именно вернуть себе прежнюю семью, родных, надежный и уютный дом.
В голосе мисс Холл звучало такое сочувствие, такое понимание! Пенни снова решилась заговорить о личном:
— Я уже говорила, что на Рождество буду одна. Может, я могу к вам зайти, или, может, нам где-то встретиться… или…
Она не могла позвать ее к себе, потому что вдруг Джек как раз в это время выкроит для нее полчаса. Если он увидит старую училку в квартире Пенни, то от ярости утратит дар речи. Но, по крайней мере, она может попробовать заглянуть к старушке в ее огромный дом с террасой попозже, вечером, когда Джек вернется к себе, где, как она считала, у него было семейное гнездо (он-то описывал это как пустую игру, в которой он должен участвовать ради детей, пока те не подрастут и не смогут понять его).
— Нет-нет, спасибо. Это очень любезно с твоей стороны.
— Вы это уже говорили. Почему же нет? Почему я не могу вас навестить? — Теперь Пенни говорила с раздражением.
Потому что меня там не будет. Мой дом больше мне не принадлежит. Его пришлось продать.
— Я вам не верю! Где же вы теперь будете жить?
— В общежитии.
— Мисс Холл, вы шутите?
— Если так, шутка получилась невеселая.
— Но почему? Я слышала, этот дом всегда был вашим, там жили ваши отец и дед. Почему же пришлось его продать?
— Чтобы расплатиться с долгами. Я играю, я заядлый игрок. Хотелось бы мне сказать «была игроком», но, как и алкоголики, мы всегда должны говорить о своем недуге в настоящем времени.
— Но вы же не останетесь в общежитии… навсегда.
— Может, и не придется. Когда завершится сделка купли-продажи, возможно, останется некоторая сумма, и я смогу купить себе скромное жилье.
— Как все это ужасно! Я и представить себе не могла вас в таком положения.
— Ну, об этом никто не знал. Никто, кроме моей группы поддержки и, конечно, тех людей, которым я должна. Они-то слишком хорошо все знают. Но в школе никто не должен об этом проведать. Не думаю, что директор проявит благодушие и понимание даже по случаю праздника. Я бы предпочла, чтобы это осталось тайной.