– Да, это, как минимум, концлагерь на много лет, – вздохнул её супруг, а потом спросил:
– Ты же, Женечка, знаешь шесть заповедей безопасности советских граждан?
– Нет. А какие?
– На днях мне друг один рассказал.
Первая заповедь – не думай.
Вторая заповедь – если подумал, не говори.
Третья – если сказал, не записывай.
Четвёртая – если написал, не печатай.
Пятая – если напечатал, не подписывай.
Шестая – если подписал, откажись.
Саша вдруг вспомнил свой разговор с Софьей Павловной, состоявшийся на прошлой неделе. В тот день Софья Павловна была очень грустной.
– Думаю, Сашенька, о будущем нашей Родины. Что же это делается? Брат доносит на сестру. Дети на родителей. Такого в православной России никогда не было. А принятие закона о применении высшей меры наказания и для подростков, достигших 12 лет, меня просто потрясло! Я плакала! Смертная казнь для двенадцатилетнего ребёнка!!! – тихо сказала она и по её щекам потекли слёзы.
За стеной продолжали разговаривать Ивашкины, а Саша вдруг подумал:
– Правильно я делаю, что ни с кем ничем не делюсь! Ведь не зря говорится: "молчание – это золото".
Апрель для Мальцева выдался очень напряжённым. Не успел он закончить оформлять стенную газету ко дню рождения Владимира Ильича Ленина, как его вызвали в ректорат и попросили написать два транспаранта к первомайской демонстрации. Сегодня, 25 апреля, уже был глубокий вечер, а он в пустой аудитории выводил на кумаче первые буквы длинной фразы:
"Да здравствует великий друг и учитель советской молодёжи товарищ Сталин!"
Неожиданно громко хлопнула дверь. В аудитории раздался низкий бас Рябининой:
– Ага, вот ты где спрятался, товарищ Мальцев! Здравствуй, товарищ Мальцев!
– Здравствуй, товарищ Рябинина! – не поворачиваясь, ответил Александр.
– Товарищ Мальцев, есть решение прикрепить тебя к одному отстающему студенту! – торжественно объявила комсорг.
– Чьё решение? – спросил юноша, не поворачиваясь и продолжая писать.
– Комитета комсомола факультета!
У Мальцева от злости потемнело в глазах. Он резко повернулся: перед ним стояла в своей кожаной куртке Рябинина и сверху вниз смотрела на него. Ведь она на целую голову была выше Александра, да в плечах пошире.
– Послушай, товарищ Клара, я недавно закончил стенгазету. Теперь вот должен срочно написать два лозунга к первомайской демонстрации. Я в этом месяце домой прихожу на три часа. А сколько я сплю? Ты знаешь? – выпалил он гневную тираду.
– Мальцев, хватит жаловаться! Комсомолец, строитель нового общества вообще не должен спать! Он должен созидать! – с наглой уверенностью заявила Рябинина.