Врач сказал, что должен вызвать милицию, что так положено, когда нет родственников, и вызвал. Пришел какой-то невзрачный тип, посмотрел эту нищую квартиру (“в могучей бедности, в роскошной нищете”) и довольно легко согласился, что когда мы всё сделаем, то есть похороним и запрем квартиру, то ключи им отдадим.
Собралось сразу вдруг много народа, начались хлопоты, так прошел день. Было у меня смутное чувство, что как бы они снова не пришли. Но и ночь прошла спокойно, всю ночь читали над нею, и следующий день тоже. Привезли гроб, положили. Н. смогла устроить так, что Литфонд дал своего похоронщика, а это очень могущественный человек. Именно он и добился места на кладбище (Кунцевском), которое давно закрыто. Чудесное кладбище, старое, могучие деревья, и в ограде у Над. Як. старая липа. Да еще канун Нового года, и никого трезвого уже нет нигде. Но он всё сделал.
Ну вот, к концу второго дня, 30-го, часов в 6 вечера, позвонили в квартиру и сказали, чтобы немедленно очистили ее, потом приехали, разные там были люди, некоторые в каракулевых шапках, некоторые попроще, один милиционер в форме, остальные с повязками, как водится, и пришла машина, в которой уже они хотели и Над. Як. забрать, но уж тут бабы заголосили, что не дадут. Удалось договориться с этими двумя мужиками из машины (и было похоже, что они ни при чем), чтобы поставили с гробом. Из квартиры всех выгнали, я ее заперла и ключи отдала тому типу, который был накануне (и влетело же ему, видно, он был как наскипидаренный и больше всех орал, чуть не пинками выгонял). При мне квартиру никто не опечатывал, а на другой день уже были печати на двери. Представляю, как они там ночью полы взламывали, ну, конечно, брильянтов не было, да и ничего не было.
В морг мы приехали одновременно, мужики эти заверили нас, что поставили там гроб, и всё в порядке. Но уже уверенности, что они не похоронят ее сами, у меня не было совсем. Мы и на другое утро приезжали и спрашивали, там была очень славная старушка дежурная, как она сказала, что иконка в гробу есть, мы успокоились. Первого января вечером привезли гроб в церковь на Речном вокзале, читали там до девятого часа, потом церковь запирают на ночь.
Второго января после литургии было отпевание. Отпевал не знаю какой священник, но второе Евангелие читал о. Александр, он приехал (Над. Як. хотела, чтобы ее отпевали в Пушкино и там же похоронили, но невозможно было достать автобусы, чтобы перевезти ее туда, а кладбища там уже закрыты для захоронения). Народ не вмещался весь в церкви, трудно сказать, сколько было, может, человек триста, не знаю. Отпевание было прекрасное, светлое, певчие пришли специально из Николы в Кузнецах, когда выносили гроб, звонили в колокола. Конечно, присматривали, но держались незаметно. Ничто не может сравниться с таким провожанием.