После отпевания ждем около часу в притворе, пока все попрощаются. Миша Поливанов[890] курит у паперти, а я выхожу за ограду. Впрочем, сторож перестает делать замечания: уж больно много нарушителей.
В церковном дворе – “вся Москва”. Многие так и не попали внутрь. Лазарь[891] (недавно у В. В.), Кика и Юня[892], Володя Корнилов, много бород. Инкоры с кино – и фототехникой работают с земли, и с изгороди. Больной Гдаль в машине Бори Мес<серера>.
Молодые и старые выносят гроб. Едем на Кунцевское кладбище. (Говорят, что заезжал Б. Биргер с Петрухиным и уехали в Малеевку.)
По гололеду “молодые дьяконы” с пением молитв несут гроб. У могил последнюю молитву творит Саша Борисов. Могильщики быстро делают свое дело. Ветки, цветы, свечи. Всё.
Похоронили рабу Божию Надежду. А для меня Н. Я. не была никогда ничьей рабой. Даже Божией. Не была и всё. Для меня: у нее был с Богом уговор (завет почти на равных: Ты мне – Оську, а я тебе всё, что положено по правилам, она соблюдала условия договора по-честному, но рабьего в ней не было грамма).
И начальство, я думаю, было очень довольно таким оборотом событий: чисто церковные похороны рабы Божией Надежды и ни слова о Надежде Мандельштам, о вдове Осипа Мандельштама.
Варя Шк<ловская>, когда шли назад, сказала, что в гробу остаток пледа.
Того пледа:
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа, –
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Кажется, как всегда, опоздал Гельфанд…
Протоиерей Александр Борисов
Воспоминания О Н. Я. Мандельштам
С Надеждой Яковлевной я познакомился в 1973 году у отца Александра Меня.
В июне того года я был рукоположен в сан диакона и уже был направлен на служение в Москве, в храм Знамения Божией Матери, недалеко от метро “Речной вокзал”. В то лето, как и в предыдущее, мы всей семьей, то есть с женой и двумя дочками-близнецами, жили в доме о. Александра на станции Семхоз (последняя остановка перед Загорском, сейчас Сергиев Посад). Точнее, это был дом родителей его жены, Наталии Федоровны. О. Александр и Наташа с детьми занимали второй этаж, а на первом жили родители, которые и пускали нас на летние месяцы.
Наташа всегда была талантливым устроителем, и под ее руководством к дому пристраивались и обустраивались комнаты, терраски, веранды и проч. В одну из таких пристроек о. Александр пригласил на лето Надежду Яковлевну и ее невестку, жену брата. Тоже очень немолодую, довольно интересную художницу. Они жили в одной небольшой комнате, подтрунивали друг над другом, радовались возможности общения с о. Александром и многочисленными детьми. Кроме наших, девятилетних, это были его дочка Лена (Ляля), лет пятнадцати, и тринадцатилетний сын Миша. К о. Александру всегда приезжало множество гостей, так что жизнь была исключительно веселой и дружелюбной.