— Вошь. Лосиная. Ещё — оленьей кровосоской кличут. Перескочила, видать. Эт хорошо, что у неё по зиме крыльев нету. А то… мы б с тобой… вперёд свово крика взад бежали. Злая, зараза. И плоская — хрен ухватишь.
— И чего теперь?
— Дык… Жди. Или — в обход. Аким правильно обоз повёл. Кругом. По снегу она не наскочится. Лось остынет, кобылка сдохнет… Как тепла не останется — и вошь околеет.
Мы месили раздолбанный снег по следу обоза, а я, в очередной раз, удивлялся лапидарности попаданских и литературно-исторических историй.
Почему, при описании всяких королевских или княжеских охот, никто не вспоминает, что на каждом лосе или олене в среднем 200–300 экземпляров этой… гадости? А бывает и до 1000. Что кровососка нападает на людей, и численность нападающих достигает 75-120 экземпляров за 1 минуту. Практически обязательно нападение бескрылых кровососок на охотников, разделывающих лосей, косуль и оленей. А ещё эту дрянь находят на кабанах, барсуках, лисах, росомахах, медведях, собаках, коровах, овцах, козах… на лесных птицах.
«Все, кто загнан, неприкаян,
В этот вольный лес бегут,
Потому что здесь хозяин —
Славный парень Робин Гуд!».
В Шервудском лесу хозяева — «Славный парень» и кровососки. Надо понимать, что Робин Гуд и его «вольные стрелки» постоянно наблюдали у себя макулёзную или папулёзную сыпь, сильный зуд и стойкий красный дермографизм. А уж как они искали друг у друга в головах…! Дрянь эта всегда лезет вверх, под одежду или в волосы.
Если, среди коллег, есть желающие принять участие в этой славной забаве — «святорусская боярская охота» — приглашаю. Только учтите: основной приём «славного» охотника при охоте на крупного зверя — удар рогатиной. Все кровососки — ваши.
Этот приём — удар рогатиной медведя, летописи отмечают, в частности, у Даниила Галицкого. Как он потом от лосиной вши избавлялся — не описано.
«— Пусть приблизятся дамы! — крикнул король. Дамы приблизились; почти все они сошли с коней.
— Вот тебе, парпайо! — сказал король и, вонзив нож оленю в бок, повернул его, чтобы расширить рану. Мощная струя крови залила королю лицо, руки, одежду».
Почему Мериме не сообщает: сколько оленьих кровосок успело перебраться на Карла Девятого и его прекрасных придворных дам за время исполнения этого апофеоза? В какой мере стойкий зуд и сыпь у покусанных насекомыми католиков предопределили жестокость последующей резни — Варфоломеевской ночи?