Гуро заметил меня, когда я подошёл ближе. Он выглядел так же, как и всегда: маленький, жилистый мужчина с коротко стриженными черными волосами и темными, пронзительными глазами. Он ничего не сказал, когда я подошел, только кивнул мне, чтобы я занял свое место в линии. Несколько других учеников уставились на меня: они либо слышали слухи, либо видели мое лицо в новостях, как одного из подростков, подозреваемого в похищении. Но Гуро начал занятие в нормальном режиме, и вскоре я был слишком занят, блокируя бамбуковыми тростями удары по голове и увертываясь от резиновых ножей, чтобы думать о чем-то другом.
После занятия, однако, он жестом предложил мне следовать за ним, и мы прошли по коридору в его кабинет. Внезапно я занервничал, когда он молча двинулся к паре стульев в углу.
Мы оба сидели молча. Я уставился на свои руки, чувствуя, что Гуро оценивающе смотрит на меня. Он заговорил не сразу, и мне было интересно, что он думает обо мне сейчас.
— Как твои родители? — наконец спросил Гуро.
— Прекрасно, — ответил я, зная точно, что он имел в виду. — Немного волновались, но теперь всё в порядке. Они восприняли это гораздо лучше, чем я предполагал.
— Хорошо. — Гуро кивнул, по-прежнему пристально глядя на меня. Я ждал, зная, что этим не кончится. Подавшись вперед, Гуро сложил руки у себя на груди и уставился на меня пронзительным взглядом. — Теперь, — продолжал он, и от его голоса моё сердце заколотилось чаще, — расскажи мне то, что можешь. Ты не обязан рассказывать мне всё, Итан, но будет лучше если я узнаю как можно больше. Что произошло после того, как ты и твои друзья покинули мой дом в то утро? Вы нашли то, что искали?
Я сделал глубокий вдох.
И в конечном итоге я рассказал ему обо всём.
Я не собирался этого делать, но, как только я начал рассказывать, мой рот просто не смог закрыться. Я рассказал ему о Меган, Небывалом и как я был похищен фейри, когда мне было четыре года. Я рассказал ему о Kензи, Тодде, Анвил и Позабытых, кто они, что с ними произошло. Я признался, что ненавижу фейри и злюсь на Меган за то, что она стала причиной того, что мы с мамой стали беспокоиться и бояться, что я, возможно, исчезну в Небывалом, тоже. И я рассказал ему о Кейране, его отношении ко мне, и о том, что я собираюсь сделать в эти выходные.
Когда поток слов, наконец, остановился, я почувствовал ужасную усталость, опустошенность. Но также странную свободу, как будто какая-то огромная масса была отнята у меня. Я никогда никому не рассказывал свою историю полностью, даже Кензи. И я наконец-то смог вздохнуть облегчённо. Я знал, что рассказал всё это тому человеку, который поверит и поймёт.