Джек внимательно перечитал счет, сверяя список выполненных работ с прейскурантом мастерской.
— Мистер Лэйтон, по-моему, счет выставлен правильно.
— Счет выставлен правильно, Джек? — передразнил я механика. — Посмотрите на общую сумму!
— Наши цены гораздо ниже, чем у большинства конкурентов, — заверил меня Джек.
— Ниже, чем у конкурентов? — переспросил я, вновь проглядывая счет. — Двести семьдесят пять долларов за ремонт передних тормозов? И вы говорите мне, что у вас низкие цены! Да дешевле было бы отвезти машину официальному дилеру!
Джек переминался с ноги на ногу, Джинни углубилась в содержимое ящиков стола.
— Оба передних тормозных диска у вашего «мерседеса» оказались деформированы, — стал объяснять Джек. — Мы сняли старые тормозные диски, вычистили тормозной механизм, поставили новые диски. Иногда бывает достаточно лишь проточить диски, но в вашем случае это было невозможно: слишком сильно они деформировались. Также мы сделали балансировку и развал-схождение колес. Бесплатно.
— Ах вот оно что! — развел я руками. — Если бы я знал, что пришлось менять диски, то не поехал бы в такую даль разбираться.
Джинни исчезла где-то под столом, а Джек сделал глубокий вдох перед новой попыткой утихомирить меня.
— Если при торможении вы по-прежнему ощущаете вибрацию, то можете оставить машину, и мы все исправим.
— Большое спасибо, — отрезал я и вырвал из его рук злосчастный счет. — Как я уже говорил, ваши услуги мне не по карману. Вы, небось, решили, что раз на дворе Рождество, то можно поднимать цены, как вам заблагорассудится, особенно для клиентов с машинами подороже… — Уже в дверях я обернулся и добавил: — Да, Джек, не забудьте передать Карлу, что я в ваш сервис больше никогда не обращусь. — И я с грохотом захлопнул за собой дверь.
* * *
Сильвия проверила пульс Мэгги и погладила тонкую руку, лежащую поверх одеяла. Рядом на каминной полке стояла фотография Мэгги, сделанная несколько лет назад. Против воли Сильвия сравнивала изображение с хрупкой, истощенной тенью, оставшейся от былой красавицы. Потом она поменяла капельницу, проверила, как держится игла в вене, нежно помассировала руки и ноги своей пациентки. Массаж, разумеется, не входил в ее обязанности, но Сильвия считала, что нежные прикосновения зачастую имеют даже больший эффект, чем лекарства. Рыжеволосая медсестра была старше Мэгги на десять-пятнадцать лет и обладала добрым, чутким характером. Мэгги она очень нравилась.
— Спасибо, Сильвия, — с улыбкой проговорила Мэгги.
У Сильвии бывали разные пациенты. Некоторые из них яростно сопротивлялись своей участи до самого конца: они пинались, кричали, отпихивали лекарства и отталкивали врачей, метались на постели — так, что запутывались в простынях. Но бывали и другие, которые, хотя и огорчались предстоящей разлуке с близкими, все же смотрели в лицо смерти без страха; которые встречали неизбежный конец со странным спокойствием… будто зная что-то. Мэгги была из таких людей.