Стиральная машина громко фыркнула, выпустив воду, чтобы освободить место для свежей порции. Густые белые хлопья пены били в стеклянное окошко машины. Слишком много мыла. Не рассчитал.
Он встал со стула и принялся бесцельно бродить по комнате. Сердце колотилось часто, и кишки отяжелели, подобно плоти под полотенцем на бедрах. Стопка брошюр с библейскими текстами лежала рядом с кроватью, корешки аккуратно сшиты цветными нитками, труд многих часов, когда он был благословен незнанием ужасов, творящихся на Земле.
Дорогая Би, — написал он.
Я просто раздавлен твоим письмом, и мне стыдно, что я причинил тебе такую боль. Я надеюсь, и ради тебя только — нет, ради нас, — что преувеличение твоих страданий, которые ты описала в письме, отчасти связано с твоим положением. Все эти опечатки (что на тебя не похоже) заставляют меня думать, что ты выпила, когда писала. Что не означает неправедности твоего гнева, а только что ты не испытываешь такую сильную боль и ярость постоянно.
Но конечно, я виноват. Я могу объясниться или найти оправдание тому, как я с тобой обошелся. Сразу приходит в голову, что это путешествие — первая наша разлука более чем на несколько дней — обнаружило во мне пугающий изъян. Не то чтобы дурное отношение к тебе (хотя ты видишь все именно так), я имею в виду то, как работают мои мозги. Оказывается, я не способен сосредоточиться на том, что не лежит в пределах моих сиюминутных интересов. Мы всегда вместе справлялись с тяготами жизни, и наше духовное единение скрывало этот мой недостаток. Когда мы только познакомились, я бомбардировал свой организм любой отравой, какую мог найти, но когда очистился, то счастливо предположил, что алкоголь и наркотики не причинили непоправимого вреда моему здоровью, но теперь я вынужден предполагать, что, может, и причинили. Или я такой был всегда. Не знаю.
Как мне разубедить тебя насчет моего отношения к ребенку? Это правда, что в прошлом меня беспокоила мысль, готов ли я к отцовству. Правда, что ответственность устрашает. Но неправда, что я не собирался стать отцом или не хотел от тебя ребенка. Я очень хочу.
Когда я вернусь домой, ты уже будешь с большим животом и, надеюсь, начнешь подумывать о том, чтобы на какое-то время бросить работу. Тебе нельзя поднимать тяжести и переживать все эти больничные стрессы, когда ребенок подрастает внутри. Как насчет отпуска по беременности, как только я вернусь? Мы сможем расслабиться и все подготовить должным образом.
Еще одно, то, что ни один из нас не упомянул за это время, — деньги. Мы не слишком зацикливались на них, когда возникла эта миссия, — оба были слишком взволнованы ею самой. Но с другой стороны, мне заплатят прилично — больше, чем каждый из нас когда-либо получал. В прошлом наши траты покрывались зарплатами, мы всегда вкладывали излишки в Господень промысел. Мы основали много стоящего. Но наш ребенок — тоже стоящее, и уверен, что Господь поймет, если мы повременим с другими проектами. Я предлагаю вот что: давай потратим деньги, которые выплатят за мою миссию, на новый дом. Судя по тому, что ты мне рассказываешь, наш стал очень неудобным, даже опасным, чтобы оставаться в городе. Так что давай переедем в пригород. Это будет лучшая среда для нашего ребенка. Что же до церкви — если они справятся без меня за эти шесть месяцев, ко времени, когда я вернусь, Джеф наверняка будет только рад и дальше служить там пастором, а если нет, появится кто-то другой. Церкви не должны слишком фиксироваться на определенном настоятеле.