Он внушительно указал на обоих собеседников, признавая, вероятно, что сожалеет о несправедливом соотношении числа гостей и хозяев — два против одного.
— Питер — особенный гость СШИК, — сказала Грейнджер. — Он христианский миссионер. Он хочет… э-э… жить вместе с вами. — Она неловко взглянула на Питера, ища у того подтверждения. — Если я правильно поняла.
— Да, — легко согласился Питер.
Приблизительно на полпути к расщелине на лице оазианца сверкало нечто вроде шампиньона. Питер решил считать это глазом и посмотрел прямо в него, излучая максимальное дружелюбие.
— У меня хорошие новости для вас. Лучшие, вы таких еще не слышали.
Оазианец наклонил голову к плечу. Оба зародыша, нет, не зародыша, его брови и щеки, ну пожалуйста! — зарумянились, выдавая паучью сеть капилляров под кожей. Его голос, когда он заговорил опять, звучал еще астматичнее прежнего:
— ςвященное Пиςание?
Слова повисли в шепчущем воздухе на мгновение, прежде чем дошли до Питера. Он не верил собственным ушам. Потом заметил, что облеченные перчатками руки оазианца сложились в форме шпиля.
— Да! — воскликнул Питер, голова у него закружилась от ликования. — Хвала Иисусу!
Оазианец снова повернулся к Грейнджер. Его пальцы в перчатках, сжимавшие тубус, дрожали.
— Мы ждали долго человека по имени Пиτер, — сказал он. — ςпаςибо, Грейнджер.
И без дальнейших объяснений он повернулся и ринулся к двери. Только прозрачные бусины качнулись за его спиной.
— Черт меня подери, — сказала Грейнджер, сдернув косынку и обтирая ею лицо. — Он никогда не называл меня по имени.
Они прождали около двадцати минут. Солнце все еще всходило на горизонте, долька ослепительно пылающего апельсина, похожего на огромный пузырь лавы. Стены зданий сверкали, будто каждый кирпич подсвечивался изнутри.
Наконец оазианец вернулся, все еще сжимая пластиковый тубус, теперь пустой. Он протянул его Грейнджер, медленно и осторожно, отпустив, только когда убедился, что она уже крепко его держит.
— Лекарςτва кончилиςь, — сказал он, — кончилиςь внуτри вςе любезны.
— Я сожалею, что больше не было, — ответила Грейнджер. — В следующий раз будет больше.
Оазианец кивнул:
— Мы ждем.
Грейнджер, все еще напряженная, пошла к багажнику уложить тубус. Когда она вернулась, оазианец бочком двинулся к Питеру, так что они оказались лицом к лицу.
— У тебя еςτь Книга?
— Книга?
— Книга ςτранных Новых Вещей.
Питер моргнул и постарался дышать как обычно. Вблизи тело оазианца источало сладкий запах — не сладковатость гниения, но аромат свежих фруктов.
— Ты имеешь в виду Библию? — спросил Питер.