— Ну, как бутерброд? — спросил Питер. — Выглядит вкусно.
— Угу, — закивал белый толстяк. — Вкусный и есть.
— С чем он?
— С белоцветом.
— Я вижу, что белого цвета, но с чем…
— Белоцвет, отче. Поджаренный белоцвет.
Муни пришел Питеру на помощь:
— Мой друг Руссос действительно имеет в виду цветок. — Элегантным движением своих пухлых пальцев Муни изобразил раскрывающийся бутон. — Здешний цветок, чуть ли не единственное, что тут произрастает…
— А на вкус как самая лучшая пастрома, какую ты только пробовал в своей жизни, — прибавил Руссос.
— Он очень хорошо приспосабливается, — согласился Муни. — В зависимости от вкусовой добавки может напоминать что угодно: курицу, фадж, бифштекс, банан, кукурузу, грибы. Добавь воды — вот тебе суп. Прокипяти — вот тебе заливное. Смели его, испеки — вот тебе и хлеб. Универсальный продукт.
— Для человека, который отказывается его есть, вы славно рекламируете этот цветок.
— Конечно он его ест, — сказал Руссос. — Он обожает банановые блинчики.
— Да, нормальная еда, — фыркнул Муни. — Я стараюсь не привыкать. Чаще всего я предпочитаю настоящее.
— Но не слишком ли это дорого, — спросил Питер, — есть и пить только… э-э… импортные продукты?
— Будь спок, отче! Зато я пью настоящую колу; по моим прикидкам, я задолжал СШИК около… пяти тысяч баксов.
— Легко! — подтвердил Руссос. — И еще «Твинки».
— Черт, да! Эти акулы такие деньги дерут за «Твинки»! Или батончики «Херши»! Скажу я тебе, не будь я таким пофигистом…
Муни подвинул свою пустую тарелку к Питеру.
— Если бы я все не съел, я бы показал тебе кое-что, — сказал он. — Ванильное мороженое с шоколадной подливкой. Ванильная эссенция и шоколад привозные, подливку, скорее всего, делают из белоцвета, но вот мороженое… мороженое — чистая энтомофагия, понял, о чем я?
После минутного раздумья Питер ответил:
— Нет, Муни, не понял.
— Жуки, чувак! Жрачка из личинок.
— Очень смешно, — промычал Руссос, продолжая жевать, но уже без прежнего энтузиазма.
— Еще они готовят вкуснейший рисовый десерт — никогда не поверишь из чего — из опарышей.
Руссос положил свой бутерброд:
— Муни, ты мне друг, и я люблю тебя, Муни, но…
— Но это же не какие-то там грязные опарыши, вы же понимаете, — пояснил Муни, — а чистенькие, свеженькие, специально откормленные.
Руссос не выдержал:
— Муни, прикрой-ка варежку, черт тебя возьми! Есть вещи, которые человеку лучше не знать.
Будто потревоженный звуками спора, Би-Джи неожиданно нарисовался на горизонте:
— Эй, Питер! Как делишки, братан?
Белой женщины рядом с ним уже не было.
— Отлично, Би-Джи. А твои?
— Всё торчком, чувак, всё торчком. Поставили солнечные панели, они теперь тянут все двести пятьдесят процентов электроэнергии. Можно подкачивать излишки в кое-какие серьезные и умные системы. — Он неопределенно кивнул куда-то в пустоту за пределами кафетерия, с противоположной от Питера стороны. — Видел то новое здание снаружи?