– А что за дикарь?
– Мандан. Спас меня от нападения троих арикара.
Мужчина на башне что-то крикнул, до Гласса донеслись куски разговора. Из-за стены показались еще трое с винтовками, позади тяжелых ворот что-то громыхнуло. Открылось смотровое окошко – путников придирчиво рассматривали. Сердитый незнакомый голос скомандовал:
– Подойди ближе, поглядим.
Манде-Пачу пустил коня вперед и натянул поводья перед самыми воротами.
– Чего так боитесь? – спросил Гласс, слезая с коня.
– Арикара убили нашего. На той неделе, аккурат у ворот, – ответил тот же сердитый голос.
– Мы не арикара.
– В темноте издалека не разглядеть.
В отличие от форта Бразо здешний форт напоминал осажденную крепость. Бревенчатая стена высотой в полтора человеческих роста окружала форт четырехугольником – длинные стороны футов по сто, короткие около семидесяти. На противоположных углах, по диагонали друг от друга, высились две наружные башни, из которых был виден весь форт. Башня, под которой стояли прибывшие, имела грубую крышу – более позднюю, чем сама башня, сооруженную над крупнокалиберным орудием; на второй башне крыша осталась недостроенной. С задней стороны к форту примыкал пустой загон для скота.
Обладатель сердитого голоса все еще разглядывал Гласса через окошко, тот терпеливо ждал.
– А к нам зачем занесло? – спросил наконец сердитый.
– По пути в форт Юнион. Мне нужно кое-что в дорогу.
– Нам нечем делиться.
– Мне не нужно ни еды, ни пороха. Только одеяло и рукавицы, и я пойду дальше.
– А что за них дашь? При тебе ничего нет.
– Я дам расписку на хорошую сумму под поручительство Уильяма Эшли. Весной пушная компания Скалистых гор вышлет еще партию трапперов вниз по реке, они заплатят и не поскупятся. – Повисла долгая пауза, и Гласс добавил: – Компания умеет благодарить тех, кто не бросает ее людей в нужде.
Воцарилась очередная пауза, и окно наконец закрылось, вскоре заскрипели на петлях тяжелые деревянные ворота. Сердитый голос, как выяснилось, принадлежал коротышке начальственного вида – он стоял у ворот с винтовкой в руках и с двумя пистолетами за поясом.
– Заходи один. Краснорожих мне в форте не надо.
Гласс не знал, насколько Манде-Пачу понял оскорбительные слова, и раскрыл было рот что-то сказать, но махнул рукой и шагнул внутрь. Ворота с лязгом закрылись.
Внутри форта высились две обветшалые постройки. Из одной просачивался свет сквозь прожиренные кожи, заменявшие стекла в окнах, вторую ничто не освещало – Гласс заключил, что там устроен склад. Задняя стена обоих зданий служила одновременно и задней стеной форта, фасады выходили в небольшой двор, провонявший навозом от двух убогих мулов, привязанных к столбу, – единственных животных, уцелевших после набега арикара. Здесь же стояли внушительных размеров пресс для шкур и наковальня на тополевом пне, поодаль лежала мелкая кучка дров. Перед воротами застыли пятеро мужчин, к ним присоединился коротышка с сердитым голосом. Тусклый свет высветил шрамы Гласса, он почувствовал на себе любопытные взгляды.