На следующий день он зашел к ней домой и с тех пор навещал каждый раз, как бросал якорь в Филадельфии. Элизабет получила хорошее образование и много путешествовала, знала о дальних народах и странах, с ней не нужно было договаривать фраз – молодые люди, обмениваясь шутками и историями из жизни, понимали друг друга с полуслова. Вскоре время, проведенное вне Филадельфии, уже казалось Глассу мучительным: ясный взгляд Элизабет мерещился ему в каждом утреннем луче, бледное лицо – в лунных отблесках на полотнище паруса.
Погожим майским утром 1818 года Хью Гласс вернулся в Филадельфию. В нагрудном кармане мундира лежал миниатюрный бархатный футляр со сверкающей жемчужиной на тонкой золотой цепочке – подарок для Элизабет. Гласс сделал ей предложение, свадьбу назначили на лето.
Через неделю Хью отплыл на Кубу, куда попал в самый разгар местных скандалов с задержкой сотни баррелей рома, и надолго застрял в гаванском порту. Через месяц в Гавану пришло еще одно судно от «Росторна и сыновей», с которым Гласс получил письмо от матери. Она сообщала Хью о смерти отца и молила его вернуться в Филадельфию как можно скорее.
Хью знал, что споры из-за рома могут тянуться месяцами: за это время он успеет сплавать в Филадельфию, уладить дела с отцовским наследством и вернуться на Кубу. А если разбирательства в Гаване закончатся раньше, то старший помощник и без него доведет судно до Филадельфии. И Гласс зарезервировал себе место на испанском торговом судне «Бонита морена», которое через несколько дней отправлялось в Балтимор.
Однако испанскому судну не суждено было миновать форт Макгенри, а Глассу – вновь увидеть Филадельфию. На второй день после отплытия из Гаваны на горизонте показался корабль без флага. Капитан «Бониты морены» попытался было уйти от погони, однако пиратский тендер оказался быстроходнее. Подойдя к испанскому судну, он выстрелил крупной картечью из пяти пушек. Пятерых матросов убило. Испанец спустил паруса.
Капитан ожидал, что дело закончится дележом добычи, однако ошибся. На «Бониту морену» перескочило десятка два пиратов, их вожак – мулат с золотым зубом и золотой цепью – подошел к капитану, с официальным видом стоящему на квартердеке, и, вытащив из-за пояса пистолет, выстрелил капитану в голову.
Команда и пассажиры в ужасе замерли, ожидая решения своей судьбы. Хью Гласс, стоя среди них, не спускал глаз с пиратов и их судна. По обрывкам фраз на беспорядочной смеси креольского, английского и французского Гласс заподозрил в них молодчиков из Баратрийского залива – пехотинцев из войска, которым командовал пират Жан Лафит.