Когда он заводил речь о Мигуэле, на лице его возникало то же выражение, которое появляется на лице женщины, соблазнившей мужчину, выражение тщеславного удовлетворения. Торжествующая, неуправляемая душа радуется своей силе.
Всякий раз, когда Мигуэль оставлял их на мгновение одних, они чувствовали возникающую между ними очень прочную связь, злой женский заговор, цель которого — соблазнить Мигуэля и принести его в жертву.
С дьявольскими искорками в глазах Доналд говорил ей:
— Беседа — это своего рода совокупление. Мы оба путешествуем по головокружительному миру эротики. Через тебя я познаю красоту, потому что твоя улыбка, как колдовской напиток.
Мигуэль возвращался к ним. Почему ему все не сиделось? Он уходил купить сигарет, возвращался и снова уходил за чем-нибудь еще. Каждый раз возвращаясь назад, он видел, что Доналд снова преображается в привлекательную женщину. Элена видела, что они ласкают друг друга взглядами и трутся под столом коленями.
Между ними была такая сильная любовь, что она чувствовала себя втянутой в нее. Она видела, как женственное тело Доналда открывается, как подобно цветку распускается его лицо с помутневшим от жажды взором и влажными губами. Когда она оказывалась свидетельницей чувств, в другое время скрытых, у нее возникало ощущение вторжения в чувственную жизнь другого человека. Это было своеобразным переходом границы.
— Вы абсолютно похожи, — говорил Мигуэль.
— Но только Доналд откровеннее, — замечала Элена и думала о том, с какой легкостью тот показывает, что не любит одного лишь Мигуэля. Сама бы она скрыла подобное из опасения уязвить партнера.
— Да просто его любовь не так уж серьезна, — объяснял Мигуэль. — Его больше занимает он сам.
Волна тепла разрушила запрет, существовавший между Доналдом, Эленой и Мигуэлем. Теперь они все втроем переживали общую любовь, которая связывала их и укреплялась узами, соединявшими их вместе.
Она могла рассматривать красивый облик Доналда с узкой талией, с прямыми, как на египетских фресках, плечами и грациозными движениями глазами Мигуэля. Лицо его выражало такую страстность, что напоминало эксгибициониста, настолько открыто показывал он свои чувства.
Проведя вторую половину дня с Мигуэлем, Доналд шел к Элене. С ней он ощущал, как к нему возвращаются мужество и сила. Она чувствовала это и говорила: Доналд, я отдаю тебе мужскую часть моей души.
С ней он был подтянут, тверд, откровенен, серьезен и воплощал совершенное единство двух полов.
Однако Мигуэль этого не видел и продолжал обращаться с ним как с женщиной. Когда они были вместе с Мигуэлем, тело Доналда размягчалось, он начинал покачивать бедрами, а на лице появлялось выражение дешевой актриски, которая опускает глазки, когда ей протягивают букет цветов. Он порхал, надувал губки, как будто ему нужно было рассыпать вокруг себя поцелуи, и становился пародией на настоящую женщину, которая умеет быть одновременно сдержанной и соблазнительной. И как только мужчине удавалось так походить на женщин и вместе с тем не желать иметь с ними ничего общего?