— Для работы.
Майкл не понимал.
— Серж, объясни еще раз.
Я попытался. Запаса обычных слов не хватало. Виктор требовал, чтобы я вначале обрисовал неутешительную картину роста оргпреступности в СССР. Переговоры зашли в тупик. Шлейкин решил звонить Лене. Уезжая, она оставила телефон своих хозяев. Там долго не брали трубку. Время позднее. То есть раннее. Практически утро. Наконец хозяева недовольно ответили.
— Позовите Ленку, — сказал Виктор.
Тенноты не поняли.
Майкл, двадцать раз извинившись, попросил к телефону русскую мисс. Подошла заспанная Лена.
— Имейте совесть. Вы не в России, — привычно напомнила она.
Виктор долго ей объяснял, что порнография, о которой он много слышал, — огромное зло. Оно захлестнуло Америку. Так им рассказывали в высшей школе милиции. Беда может прийти в СССР. С этим необходимо бороться. А чтобы победить, надо знать тему досконально.
— Поэтому я и хочу. Изучить проблему.
— Прямо сейчас?
— А чего откладывать?
— О господи, помоги мне объяснить этот бред, — вздыхала Лена.
Майкл брал трубку, слушал перевод и недоверчиво качал головой.
— Ты скажи, скажи ему, что это для работы, — выхватывая трубку, горячился Виктор.
Кончилось тем, что нетрезвый Майкл с початой бутылкой спирта в кармане и Виктор ушли в ночную темень. Искать нужные Шлейкину кассеты. Майкл разбудил всех знакомых. Выглядело это примерно так. Громкий стук в дверь. Недовольный голос хозяина:
— Кто там?
— Это Майкл, учитель географии.
— Доброй ночи, Майкл. Что случилось?
— Я извиняюсь. Ко мне приехал русский полицейский. Он просит кассеты с порнофильмами.
— Зачем?
— Не знаю. Говорит, для работы.
Во время переговоров Виктор скрывался в тени. Майкл предупредил, если увидят нетрезвого русского в форме, их точно заберет полиция.
— Это действительно ты, Майкл?
— А как же.
— У нас нет кассет с порно.
— О’кей!
Снова удары в дверь:
— Может, хотите водки? Это настоящая чертовски крепкая водка. Прямо огонь.
— Ее тоже привез русский полицейский?
— Разумеется.
Проснулись ближе к обеду.
— Серж, ты когда-нибудь смешивал спирт и виски? — с трудом произнес Шлейкин. — Не делай этого больше. Ни-ког-да.
Умывшись, кое-как спустились вниз. На столе — завтрак. Пакет молока и кукурузные хлопья.
Виктор заглянул в коробку.
— Это все? Не густо.
— Да, — говорю, — стоило ехать в Америку.
Шлейкин быстро открыл холодильник. Тут же захлопнул дверцу.
— Пусто. Завтра встану пораньше, — сказал тихо, — гляну, чем они сами питаются. Я их выведу на чистую воду.
Вошла Барбара. Мы поздоровались.
— Чай? Кофе? Сок?
— Спасибо. Всего достаточно.
— А где Майкл? Уехал на работу?