— Я только представил. Да у нас инженера не загонишь под машину. Майкл, скажи правду. Кто владелец этого хозяйства?
В своем просторном кабинете чистый, ухоженный, переодетый Доминик еще раз извиняется:
— Не могу удержаться. В свободную минуту так и тянет покрутить гайки. Осталась дурацкая привычка самому лезть под авто. Мне, конечно, стыдно. Стараюсь делать это тайком. Причем люблю заниматься ремонтом без подъемников, гидравлики и специальных механизмов. Представляю, будто автомобиль сломался на дороге и у меня нет выбора.
— Приезжайте к нам, Доминик, — говорю. — И у вас действительно не будет выбора.
— О, да? С огромным удовольствием.
— А вообще с вредными привычками, — назидательно говорит Виктор, — надо кончать. Вот наше руководство давно их в себе искоренило.
На следующее утро нас разбудил шум автомашины. Через некоторое время в дверь постучал Майкл.
— Не спите? Приезжал Джон. Извинялся. Он улетел на три дня в Нью-Йорк. Сказал, что не сможет по утрам доставлять вам газеты.
Мы с Виктором облегченно вздохнули.
— Но он передал вам это. — Майкл поднял увесистый сверток: — Сюрпрайз! Джон сказал, что здесь никакой коммунистической пропаганды.
Майкл оставил сверток на тумбочке. Когда он вышел, мы распечатали пакет. Там две книжки. Два увесистых тома без картинок. Естественно, на китайском.
За завтраком Майкл интересуется, как нам подарки. Виктор отрывается от комиксов. Мы вместе натужно улыбаемся:
— Передай Джону наши благодарности. Вот угодил так угодил.
С лица Майкла не сходит довольная улыбка. Ему нравится роль координатора и продюсера.
— Ешьте. Набирайтесь сил. Предстоит много работы. — Майкл обращает наше внимание на плотный график, написанный им от руки. Большой плакат с расписанием висит на кухне. Каждое утро Майкл вносит в него необходимые изменения:
— Сегодня мы приглашены в три школы, на радио и телевидение.
— Слышал, Виктор? — спрашиваю.
Шлейкин с головой увлечен комиксами.
— Виски!
— А? Что?
— Как Том? Он все еще не догнал Джерри?
— Отстань. В кои-то веки нашел интересную книгу.
Чудеса! На американской радиостанции ведущие общаются со слушателями в прямом эфире без всяких заранее подготовленных и «залитованных» цензурой текстов. Они посиживают за круглым столом в удобных креслах. Непринужденно болтают. Иногда из фирменных кружек с логотипом станции прихлебывают горячий кофе. Весело смеются. Мы через толстые стекла наблюдаем за их работой.
— А цензура, допустим, у вас есть? — спрашиваем владельца радиостанции.
— Что это? — с наигранным удивлением спрашивает босс.
— Ну, такие люди…