Все дружно закивали.
— Вот и прекрасно. Замечательно!
Группа начала медленно передвигаться от одного цеха к другому. Генеральный без умолку рассказывал славную историю завода. Он был горд и счастлив. Долго говорил о том, как раньше со стапелей в моря уходили только «грозные подводные лодки», а теперь предприятие спускает на воду «современные траулеры». Эти траулеры удержали завод на плаву в нелегкие годы перестройки… Сейчас траулеры составляют двадцать процентов…
Киношники нехотя слушали, уткнув лица в поднятые воротники. От пронизывающего холодного ветра слезились глаза. Никто не вникал в детали. Лишь однажды руку подняла молоденькая артистка.
— Разрешите вопрос?
— Девушка, мы же договорились, — с укоризной напомнил директор. — Все вопросы потом.
Он с видимым неудовольствием замолчал. И даже отвернулся в сторону. Будто искал на краю горизонта оборванную нить разговора. Вдали виднелись черные полузатопленные корпуса субмарин. Маячила недостроенная газовая платформа. Ржавый искореженный авианосец стоял у причала, молча подавая сигналы бедствия. Чайки дремали на макушках неподвижных радаров. Порывы ветра раздували их белое оперение.
Как бывалый оратор, генеральный директор выдержал паузу. Дождавшись общего внимания, продолжил:
— Так вот, еще два года назад мы выпускали восемь траулеров. В текущем сделаем не менее шестнадцати. Как видите, рост сто процентов. Траулеры мы в основном изготавливаем на экспорт…
— Извините, но я все-таки хотела бы узнать, — вновь подняла руку артистка…
Директор осекся. Возникла напряженная пауза.
— Видите ли, девушка, — чуть раздраженно сказал он, — как вам уже известно, наш судостроительный завод работает на оборонную промышленность. И так это предприятие устроено, что здесь со дня основания сохраняются воинский порядок и дисциплина. Тут по-другому нельзя. Понимаете?
— Я только хотела…
— И раз мы договорились, что сначала я объясняю, а потом вы спрашиваете, то так и должно быть. А если штурвал вращать одновременно в разные стороны, то даже в штиль и при всем моем к вам уважении корабль обязательно сядет на мель. А в шторм — разобьется о скалы. Понимаете?
— Я всего лишь…
На девушку со всех сторон зашикали коллеги. Начали стучать по часам: «Время!» Сам режиссер Абашитов, зашевелив усами, посмотрел на нее строго и неодобрительно.
— Так вот, — продолжил директор, — траулеры мы поставляем в Финляндию, Швецию. Норвегию… Водоизмещение самого крупного траулера…
Директор рассказывал долго и увлеченно. По всему чувствовалось, что завод — его дом, радость, гордость. Работа — единственный смысл трудной, героической жизни. Похоже, он был убежден, что тысячи людей хотят оказаться на его месте. Мечтают заниматься таким интересным делом. А повезло только ему. Одному. Избранному. Бывает же такое счастье…