— Забыл. Разрешите позвонить. Мне привезут, — быстренько соврал я.
— Валяйте, — насмешливо сказал офицер, — и немедленно на борт.
Я было рванул к телефонной будке, но тут же услышал окрик:
— Лейтенант! Не советую опаздывать. За уклонение — под суд.
— Серьезно?
— Попробуйте. Но как бы не пришлось жалеть. У нас много ярких жизненных примеров… Можете идти.
Опять бегу к автомату. Слава богу, Фрайман на месте. Коротко доложил обстановку.
— Ты сказал, что от Фраймана? — грозно переспросил Виктор Зиновьевич.
— В том-то и дело. Три раза.
— Ну и… — не унимался главный редактор.
— Через пять минут ухожу в море.
— Как фамилия командира?
— Не знаю. Он не сказал.
— Черт (на самом деле прозвучали слова из избранного непечатного), ему звонили?
— Похоже, да. Виктор Зиновьевич, а вы говорили ВМФ, ВМФ…
— Ты ВМФ оставь в покое, — моментально вскипел Фрайман. — Просто в семье, как говорится, не без урода.
— Можно без оскорблений? Или вы о ком?
— Короче. Слушай внимательно. Теперь садишься на корабль. Быстренько идешь Белым морем в Гремиху. Я позвоню. Там на причале тебя будет ждать офицер. Ты скажешь: «Я от Фраймана».
— Опять?
— Не перебивай. Тебя тут же грузят на судно и немедленно обратным курсом везут назад. Три слова: «Я от Фраймана». Не перепутай. И еще. Если тебя не встретят, а встретят тебя обязательно, запиши телефон командующего флотом. Номер особой секретности. Не потеряй.
Пока Фрайман рылся в своих многочисленных записных книжках, трубка молчала, а через минуту продиктовала что-то вроде: 921-46, добавочный — 231, пароль «Зенит», соединить с девятнадцатым.
— Когда соединят, произнесешь: «Я от Фраймана».
— Виктор Зиновьевич…
— Не исключено, что тебя отправят самолетом… Всё.
Через двое суток подплываем к Гремихе. Проходим мимо подлодок, сторожевых кораблей и торпедоносцев. Физически чувствую, как всем телом погружаюсь в атмосферу флотской жизни. Штатских нет. Одни военные. Кругом шинели, бушлаты, бескозырки. Вид у вновь прибывших неважный. Сильный шторм, в который попало наше судно, запечатлен на лицах и одежде. Особенно выделяюсь я, в черном мятом костюме с галстуком и бурыми, не поддающимися чистке, разводами на груди. Качки не переношу с детства.
По команде нас строят. Всем распоряжается мичман. Старшие офицеры стоят поодаль. О чем-то разговаривают и смеются. На меня — ноль внимания. Выхожу из строя. Фланирую мимо офицеров. Может, кто заметит? Безрезультатно. Звучит команда: «Стать в строй. В баню бегом марш!»
Баня оказалась совсем рядом. Тяну время. Стараюсь зайти последним. Думаю, может, опоздал мой офицер. Скоро подойдет. Остаюсь на улице один. Мичман толкает чуть ли не в шею.