Из-за всех проволочек и задержек, вызванных напором наших фронтовиков, налетами авиации и действиями партизан, не третьего декабря, не восьмого декабря, как планировал фельдмаршал фон Манштейн, а только двенадцатого декабря смог генерал-полковник Гот приступить к операции «Зимняя гроза» – начать наступление вдоль железной дороги из района Котельниковского на Сталинград.
Вздымая гейзеры снега, рванулись вперед выкрашенные белой краской танки дивизии СС «Викинг». Генерал-полковник Гот и бригаденфюрер Гилле не сомневались в успехе, непрерывно радировали войскам Паулюса: «Держитесь! Освобождение близко». Восемьсот танков, меченных черными крестами с белыми обводами, рвались к Волге. Ночами оберштурмфюрер Петер Нойман уже видел зарево над Волгой, каких-нибудь сорок километров оставалось до Паулюса! Вот уже видны огни сигнальных ракет окруженной армии! Ударили по русским шестиствольные минометы. Вперед, вперед через проволочные заграждения, через русские окопы, сокрушая противотанковые батареи, ломились «викинги». Взвились фиолетовые ракеты – сигнал «Танки». Загорелись зеленые: «Атака!» Но танковый вал гитлеровцев разбился о мужество и выдержку только что прибывших на фронт свежих советских войск. Разбился о волжский утес корабль завоевателей – «викингов». Вторая гвардейская и 51-я армия стояли насмерть на реке Аксай-Есауловский. А потом пошли в контрнаступление.
С востока на запад протянулись огненные параболы «катюш».
Битва на заснеженных берегах безвестной речки похоронила надежды Гитлера о мировом господстве. Кольцо вокруг армии Паулюса замкнулось навсегда. И «викинги» подались назад, назад повернули грязно-белые танки, и Нойман и фон Рекнер, оглядываясь ночью, видели, как гаснут во мраке ракеты обреченной армии Паулюса, и с ними гасли мечты «викингов» о пирамидах Египта и чудесах Индии, таял во вьюжной степи мираж власти над миром.
Эхо выстрелов под Орловской не умолкало в потрясенной душе эсэсовца Ноймана. Вновь и вновь вспоминал он огненную казнь и неустрашимые глаза партизан. То, что произошло в ночь со второго на третье декабря, было, по его убеждению, началом конца. Ему казалось это чудом: партизан зарезали, сожгли, уничтожили, фюрер утверждал, что Красной армии больше нет, но она, как птица феникс, возродилась из пепла там, на реке Аксай-Есауловский!
Сумерки богов!.. Когда Зигфрида сожгли на костре, вспыхнула и сгорела Валгалла, крепость богов, воздвигнутая коварством, злом и жаждой власти над миром. Не Валгалла ли Третьего рейха догорала там, на Волге?..
В первый свободный вечер Нойман достал дневник и сделал в нем такую запись; «Франц спит в русской земле, которую он так ненавидел…»