— Какие, на фиг, чары?
— Чары, которые на меня наложила эта, извините за выражение, стерва. Понимаете, моя бывшая жена была ведьмой…
— А что, ящерица тоже может быть ведьмой? — с проблеском интереса спросил Йорик.
— Любое существо женского пола может быть ведьмой, — убеждённо сообщил Гильермо. — А моя ещё и готовить не умела. И вот однажды утром я не выдержал и сказал, что её еда — полное оно.
— Так и сказал?
Гильермо убито кивнул.
— И что твоя жена?
— Сказала: «Я исполняла все твои желания, а тебе моя жратва не нравится?! Да чтоб ты больше не мог ни есть, ни пить, ни даже сдохнуть, пока сам не исполнишь чьё-нибудь желание!» И вот я живу уже две тысячи лет, потому что на этом проклятом острове никого нет! Одни черепахи, а у них никаких желаний отродясь не было!
— Ну, ты сам нарвался, — сказал Йорик, теряя интерес к ящерку. — Кто ж бабам с утра пораньше такую фигню говорит…
Гильермо обежал костёр и умильно заглянул в глаза Йорику.
— Послушайте, а может, вы всё-таки чего-нибудь хотите?
— He-а, ничего не хочу… Пить будешь?
— Ну что вы, — укоризненно взглянул Гильермо. — Я же вам сказал — ни есть, ни пить…
— Толку с тебя… — Йорик сделал большой глоток и прикрыл глаза. — Ладно, раз не пьёшь, вали тогда отсюда, не мешай…
* * *
И потянулись приятно-одинаковые дни. Йорик пил ром, иногда заедая его черепашьими яйцами и печёной рыбой. Раз в день появлялся Гильермо, проверял, не появилось ли у пирата каких-нибудь желаний. Желаний не было, и ящерок в отчаянии опять пытался покончить с собой — как всегда, безуспешно. Так что жили они дружно, весело, на скуку не жаловались.
Как-то раз, возвращаясь с берега с уловом, Йорик увидел Гильермо, висевшего в петле из лианы на ветке какого-то куста. Ящерок хрипел, дрыгал лапками и раскачивался из стороны в сторону.
— Висишь, чешуёк? — понимающе спросил Йорик.
Гильермо придушенно кивнул.
Йорик разрезал петлю ножом.
— А если б я другой дорогой пошёл?
— Висел бы, пока лиана не сгниёт, — со знанием дела объяснил вечный мученик. — Так уже было.
— А если было, чего опять полез?
— Ну, вдруг оно уже выветрилось, заклятье-то… всё-таки две тысячи лет…
— Понятно. Слушай, а вы, ящерицы, пьёте только воду?
— Естественно, — вздохнул Гильермо. — Мы же рептилии.
— Так может, твоя баба только на неё запрет наложила?
— Не знаю, — неуверенно сказал Гильермо.
— Ну так пошли, проверим, — предложил Йорик. — А то я заколебался уже один бухать. Как-то стрёмно…
Через полчаса совершенно пьяный Гильермо говорил заплетающимся языком:
— Йо-рррик…ик! Ты знаешь, кто ты? Ты гений!!! Нет, не спорь! Ты — гений!