— Не беда, — пожал плечами Майрон. — Как-нибудь справлюсь. Обо мне не беспокойтесь, — бодро добавил он.
Адриан взял мешок, заглянул внутрь и протянул его монаху.
— Здесь всего восемь штук. Сколько ты собирался пробыть в монастыре?
Майрон некоторое время молчал, а потом сказал куда-то в пустоту:
— Я никуда не уйду. Я должен остаться. Я должен здесь все восстановить.
— Что, заново отстроить монастырь? Многовато работы для одного человека.
Монах грустно покачал головой:
— Хотя бы книги и библиотеку. Как раз над этим я работал прошлой ночью, когда вы пришли.
— Библиотеки больше нет, Майрон, — напомнил Ройс. — Все книги сгорели. От них остался лишь пепел.
— Знаю, знаю, — сказал он, откидывая со лба мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза. — Поэтому я должен их восстановить.
— Как же ты собираешься это сделать? — с усмешкой спросил Алрик. — Переписать все книги по памяти?
Майрон кивнул.
— Вчера ночью, когда вы пришли, я работал над пятьдесят третьей страницей «Истории Апеладорна» Антуна Буларда. — Майрон подошел к самодельному письменному столу и вытащил небольшую коробку. Внутри лежало около двух десятков пергаментных листов и несколько тонких свитков бересты. — У меня кончился пергамент. После пожара мало что сохранилось, так что береста — неплохое решение.
Ройс, Адриан и Алрик принялись рассматривать листы пергамента. Майрон покрывал их мелким, аккуратным почерком, заполняя всю страницу от края до края без изъятия. Он писал весь текст, даже проставлял номера страниц, причем не в низу пергаментного листа, а там, где страницы заканчивались в оригинале.
Не в силах оторвать взгляда от великолепно выписанного текста, Адриан спросил:
— Неужели ты все это помнишь?
Майрон равнодушно пожал плечами:
— Я помню все книги, которые прочел.
— И ты прочел все книги в здешней библиотеке?
— У меня было много свободного времени, — кивнул Майрон.
— Сколько их было?
— Триста восемьдесят две книги, пятьсот двадцать четыре свитка и одна тысяча двести тринадцать отдельных листов пергамента.
— И ты помнишь каждый?
Майрон снова кивнул.
Они смотрели на монаха в немом восхищении.
— Я служил библиотекарем, — сказал Майрон таким тоном, будто это все объясняло.
— Майрон, — вдруг вспомнил Ройс, — тебе не доводилось встречать в какой-нибудь книге упоминание о тюрьме под названием Гутария или узнике по имени Эсра… хаддон?
Майрон отрицательно покачал головой.
— Ну ясно, вряд ли кто станет писать о тайной тюрьме, — разочарованно протянул Ройс.
— Зато она несколько раз упоминалась в свитках и единожды в пергаменте. Однако в пергаменте Эсрахаддона называли просто узником, а Гутарию — имперской тюрьмой.