Лив наконец-то осталась одна. Ее раздражало то, что Макс видел ее такой слабой и беспомощной, то, что он жалел ее и хотел помочь. Она жутко бесилась из-за этого… Как же ей хотелось скорее выздороветь, чтобы снова быть независимой и сильной, гордой и самостоятельной… Но, ощущая боль в животе и груди, чувствуя, как жар разливается по ее телу и как таблетки делают из нее бессвязный овощ, Лив отъехала за несколько кварталов от кафе и легла на заднее сиденье, дрожа от усталости и головокружения. Перед тем, как провалиться в сон, она почему-то вспомнила тонкий запах дорогого парфюма, исходивший от Макса, и его горячий взгляд… Ее сердце сильно дрогнуло, и она уснула.
Когда Лив открыла глаза, на улице уже вечерело.
— Черт возьми. — выругалась она, с трудом поднимаясь из неудобной позы, чувствуя, как сильно затекли ее конечности, и дикую, горячую пульсацию в животе и груди. Ее затошнило от боли и от так сильно надоевшего ей головокружения, что она снова дико разозлилась на себя.
Пересев за руль, Лив посмотрела на экран мобильного: 63 пропущенных вызова от отца, Джонни, Брайана и Макса… Она нахмурилась и, достав сим-карту, выбросила ее из окна. Она знала, что их номера сохранились в телефоне, но не собиралась ими пользоваться… кроме номера Макса. Он должен помочь ей.
Заведя мотор, Лив медленно двинулась в неизвестном направлении, понимая, что ей нужно найти временное и достаточно неприметное жилье. Исколесив полгорода и порядком устав и ослабев, Оливия вдруг заметила на одном из почтовых ящиков около пятиэтажного многоквартирного дома в Даун-тауне объявление, написанное от руки каллиграфическим почерком: «Сдам три комнаты с туалетом и кухней спокойной, воспитанной девушке за небольшую плату. Проживание совместно с хозяйкой, забота и чай с пирожными гарантированы! Квартира А-21. Грейс Амелия Портер».
Лив затормозила и, пристроив кое-как свой объемный пикап, медленно, стараясь не шататься и не делать резких движений, прошла в подъезд. Квартира находилась на последнем, пятом этаже — старая, обшарпанная дверь с покосившейся медной табличкой «А-21».
Лив тихо вдохнула и выдохнула, встав как можно крепче, и, уняв головокружение и справившись с болью, постучала.
Дверь отворила низенькая, еще ниже Лив, старушонка, с короткими, кудрявыми волосами, подкрашенными в ярко-рыжий цвет, маленькими серыми глазками и веселыми морщинками вокруг рта, говорящими о том, что она много улыбается. На ней был темно-зеленый свитер, шерстяная черная юбка, плотные колготы и мягкие махровые тапочки, а образ добродушной хозяйки довершал цветастый фартук, повязанный на шею и вокруг талии.