Ответил, как первоклассник строгому завучу:
– Но я же нечаянно!
– Ну разумеется. В противном случае с вами разговаривали бы не мы. Теми, кто осознанно и намеренно причиняет ущерб пространству сновидений, занимается совсем другая организация. И порядки у них очень суровые. Уж я-то знаю, у меня сводный брат там служит.
– При этом хорошие и даже просто нейтральные сны про Вильнюс мы только приветствуем, – сказал Альгирдас. – Некоторые расцениваем как прямую благотворительность. В прошлом году мэрия Вильнюса даже учредила специальные награды для особо отличившихся сновидцев. В то же время, находясь у нас в гостях, вы имеете полное право видеть сколь угодно страшные сны, местом действия которых являются другие обитаемые и необитаемые пространства. Нас это не касается.
Буркнул:
– Вот спасибо.
– Мы также не станем вмешиваться, – бесстрастно продолжил полицейский, – если вам приснится страшный сон про Вильнюс в ходе пребывания за пределами нашего города. Ну и право местных жителей на любые кошмары с любым местом действия тоже никто не оспаривает, зато защищать их по мере сил мы, разумеется, обязаны. Не такие уж строгие у нас порядки, как видите.
Кивнул:
– Да, ничего так. Вполне можно жить.
К счастью, полицейские не уловили иронии.
– Теперь, когда вы более-менее представляете себе причины, вынуждающие нас ограничивать для приезжих свободу субъективного восприятия негативных онейрологических образов, мы обязаны предупредить вас, что при повторной попытке контрабанды кошмаров вы будете депортированы без дополнительных предупреждений, – бодро закончила Таня.
– То есть проснусь?
– Совершенно верно.
Вздохнул, не веря своему счастью:
– Как же это хорошо!
– Ну, вы учтите, пожалуйста, что мы не всегда можем успеть вовремя, – заметил Альгирдас. – Работы очень много, город велик, а людей не хватает.
– Это Вильнюс-то велик?
– В той своей части, которая является пространством сновидений, он огромен, – серьезно подтвердила Таня. – Вы даже не представляете, насколько.
– В общем, мы, конечно, справляемся, – сказал Альгирдас. – Но с большим трудом. Вся надежда, что после наших разъяснительных бесед хотя бы некоторые нарушители станут более ответственно относиться к своим сновидениям.
– «Более ответственно» – это как? Если бы от меня хоть что-то зависело, я бы ни единого кошмара в жизни не увидел. Неужели вы думаете, будто мне нравится видеть страшные сны?
– Ну, кто вас знает, – пожала плечами Таня. – Некоторым, говорят, нравится. Но это, конечно, скорее исключение, чем правило.
Сказал:
– Ладно, предположим. Я уснул, и мне снова начинает сниться этот дурацкий сон про инопланетян, устроивших резиденцию в Святой Анне. И что я могу предпринять? Какие действия?