Когда через полтора часа Платон зачем-то вошёл в кабинет к Надежде, то увидел у неё на столе, принесённую очередной посетительницей бутылку уже красного вина.
– «О-о! А это мне!» – во всеуслышание пошутил он.
– «А за что тебе-то?» – ревностно вмешалась, непонимающая шуток, условно-безусловно рефлексирующая Павлова.
– «Да за красивые глазки!» – без задней мысли продолжил Платон шутку, видя, как симпатичная посетительница с улыбкой внимательно всматривается в его, ещё не потерявшее красоту, немолодое лицо.
– «И мне тоже!» – вдруг жалобно из угла заскулил опьянённый пивом Гудин.
– «А ему… вообще-то, тоже можно! Но полбутылки!» – сжалился над однооким просителем Платон.
И месть не заставила себя ждать. Надежда и Иван, как два сапога – пара, на двоих опустошили втихаря от Платона, подаренную всему коллективу бутылку, даже формально не предложив ему, на что сразу обратила внимание всегда внимательная Нона Петровна, когда к ним с Платоном вошёл Гудин.
– «А где ключи?» – спросил тот Платона о ключах от склада, бесцеремонно перебивая его беседу с Ноной.
– «Там, в двери!» – словно сгоняя назойливую муху, мотнул Платон головой в сторону уже пройденной старцем двери.
Когда тот вошёл на склад, Нона вполголоса прокомментировала:
– «Сытый, пьяный, и довольный!».
– «С чего это?» – удивился Платон.
– «Так они с Надькой вино красное пили! А тебя ведь не пригласили?!».
– «Так голь на выдумки хитра!» – нарочно громко вслед уходящему Гудину, объяснил ей Платон.
– «Убогость души не лечится!» – завершила его мысль мудрая женщина.
Вечером Платон по электронной почте сначала поздравил своего второго сына Владимира с днём рождения, а потом ещё и по Skype с удовольствием пообщался с ним и внучкой Дианой.
На следующий день, в субботу, лыжная прогулка неожиданно сорвалась. Уже надевая лыжный комбинезон, Платон услышал шум довольно сильного дождя, и не рискнул мокнуть под ним, боясь последствий.
Из-за пропущенного лыжного похода его настроение в этот день, мягко говоря, не было приподнятым, и он с надеждой ожидал воскресенья.
Даже знакомые продавщица продуктового магазина «МагазинЧик», размещавшегося в его же жилом доме, в который Платон спустился ближе к вечеру, сами спросили грустного, а почему он сегодня не просит молоко «Бабушку в очёчках плюс полтора» и батон «живого» нарезного?
– «Да я что-то на прилавке их не увидел!» – вывернулся писатель.
Однако наступившее утро воскресенья вселило надежду на благополучный исход дня. Ведь Платон не хотел заканчивать лыжный сезон внезапно, как это чуть было не случилось накануне.