Но с четверга чуть приморозило, и Солнце скрылось за облаками, временно перестав мучить прохожих первыми ручьями под ногами.
Пятница началась с ожидания приятной предпраздничной развязки. Платон ударно клеил этикетки, исполняя якобы большой и «срочный» заказ.
Другие мужчины были в разъездах. А Надежда с надеждой ждала всеобщего итога.
Время уже вышло далеко за полдень, а обстановка из-за столичных автомобильных пробок всё не прояснялась. Тогда Платон всё же пообедал и предложил Надежде в конце рабочего дня отпраздновать преддверие женского праздника на рабочем месте, так как вероятность снять столик в любом ресторане уменьшалась с каждой минутой. И только около пятнадцати часов дня появился Гудин, а ещё почти через час доехал и Ляпунов.
После чего Платон услышал за стеной шорох и гул голосов, прерванный радостным воплем начальницы. Через несколько минут она бодрая явилась к Платону и объявила, что коллектив всё же хочет поехать в ближайшие «Ёлки-палки» на Солянке.
Подождав, пока Платон доделает коробку, быстро собрались. Вошедший к нему Алексей, заговорчески шёпотом сообщил, что подарил Надежде хороший подарок на тысячу рублей, но без цветов, и что с Платона триста тридцать рублей.
Невоспитанный даже не только не показал, но даже не сказал участнику, что же они подарили начальнице. Да и на саму квази церемонию её поздравления никто из убогих Платона не позвал.
Более того, даже в автомобиль они побежали садиться, чуть ли не наперегонки, не дождавшись, пока коллега немного приберёт своё рабочее место, помоет руки и оденется. Пришлось им ждать.
Так что Платон в машину садился последним, и увидел, что теперь его традиционное место было занято, наконец усвоившим автомобильный этикет, но так и не нашедшим свою совесть, Гудиным.
Нона, как и обещала Платону, не пошла за один стол с подлецами. Более того, она в этот день вообще не пришла на работу, как и практически все нормальные женщины их НИИ.
Оставшись вчетвером, быстро доехали до Солянки и припарковались у развилки.
В ресторане нашёлся столик и на четверых.
Платон сел по длинной стороне справа от начальницы.
Гудин сел напротив него, и тут, на всякий случай, задирая антипода:
– «Хорошо сели! А то прошлый раз посадили меня на сквозняке у двери, так у меня весь бок простыл – вот я и заболел!» – с укоризной обратился он к начальнице, кивая на Платона, который сделал вид, что не слушает дурачка.
– «Ну, что будем пить?» – не давая теме развиться, спросила Надежда.
Они с Алексеем выбрали по фужеру кваса местного производства, Платон по обыкновению – пол-литра морса, а Гудин в пику всем – традиционные поллитра пива.