— Нужен ты мне, Сережа. Очень нужен. Присядь-ка на табуретку.
Летчик взглянул на сразу ставшее серьезным лицо майора и сел, не отводя от него взгляда.
Рассказ майора занял сорок пять секунд.
— Ты сошел с ума, конечно, — совершенно спокойно заключил Разумовский. — Спрашивать у тебя, понимаешь ли ты, в какую историю меня втягиваешь, я не буду. Ты военный человек и понимаешь, что приглашаешь меня участвовать в военном преступлении.
— Понимаю, — легко согласился майор и достал из холодильника пластиковую бутылку минералки. — Давай выпьем.
— Ты сдурел, — забарабанил пальцами по столу летчик, глядя перед собой застывшим взглядом. — Выбросил ребят по ту сторону границы и теперь думаешь, что я соглашусь принять участие в твоей авантюре?
— У нас не было другого выхода. Кстати, твой курсант вертолет поднимет?
— Да куда он денется? — рассеянно ответил Разумовский. — Погоди! — вдруг спохватился он. — Как это — курсант поднимет? А я? Куда ты меня определил в своих сумасшедших планах?
— Ты полетишь на «Ми-8», который на травяной площадке за поселком стоит.
— Да он же на консервации!
— Это твоя машина?
— Ну да… Иваныч, ты действительно сумасшедший или так удачно сейчас шутишь?! Никуда я не полечу! И курсант тем более! Не хватает мне еще без пенсии из авиации вылететь!
— На, попей. — Майор перегнулся через стол, протягивая Разумовскому пластиковый стакан с минералкой. — Помнишь, как ты меня забрал с ребятами с Лесистого хребта?
— Что?! Что ты сказал?! — Разумовский подался вперед, пристально вглядываясь в майора. Спустя несколько секунд он тихо выругался, ошарашенно покачивая головой. Его лицо под загаром побледнело и осунулось. Из веселого, жизнерадостного бодрячка он внезапно превратился в постаревшего человека, придавленного нехорошими воспоминаниями.
— Вспомнил, — хмыкнул Ухтыблин, — по глазам вижу — вспомнил.
— Так это был ты тогда?
— Я, Сокол… я. У тебя же тогда позывной Сокол был?
— Да. Как у Мимино… Ну и ну… вот так встреча!
— Все в жизни бывает, — махнул рукой Ухтыблин. — Жизнь, она такая… иногда покруче твоего Сигала кино закручивает.
Разумовский ругнулся еще раз, машинально поднес стакан к губам и вдруг хрипло спросил:
— А водка есть? Водка есть, спрашиваю?!
— Все есть, Серега. Но позже. Вот парней вытащим, тогда и выпьем.
— Я помню, как мы с тобой остатки твоих ребят собирали.
— Да, Серега. Тогда мы не успели, ребята взорвались на своих гранатах, чтобы не сдаваться в плен.
— Я знаю, что они ждали меня, — отрешенно заговорил Разумовский. Стаканчик в его руках захрустел. — Я проскочил тогда мимо, не увидел их, черт бы меня побрал, я прошел над другой стороной хребта, сделал круг, но было уже поздно!