— Ничего не выйдет! — запротестовала Катарина. — Всю жизнь смотреть, как красивые клиентки строят тебе глазки? Еще чего!
— Ты самая красивая, красивее всех. Уж если я и посмотрю на кого, то только для того, чтобы в который раз понять, насколько больше мне нравишься ты. Я никогда не полюблю другую, ты же знаешь.
— Когда ты так говоришь, мне хочется верить тебе, по…
Он прервал ее слова долгим и страстным поцелуем. Закрыв глаза, Катарина полностью отдавалась сладкому ощущению быть любимой. Не было большего счастья, чем находиться в объятиях Петера, чувствовать тепло его губ. Тысячи звезд, дрожа, сияли на ковре ночного небосвода. «Людмила», борясь с волнами, все так же уносила их вдаль, навстречу следующему порту. Киль и университет были теперь так далеко, а все самые настойчивые увещевания матери забыты. Зато рядом был ее любимый Петер — мужчина, которому принадлежало ее сердце.
— Ты поедешь со своей подругой в Америку? — тихо спросил он.
Катарина покачала головой.
— Нет. Там ведь нет тебя. Меня не прельщает Америка, если из-за нее я должна буду расстаться с тобой.
— А если бы мы поехали туда вместе?
— Ты… ты хочешь уехать из страны, Петер?!
— Вполне возможно, что меня вынудят к этому обстоятельства. Но мне хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на тебя. Ты бы поехала со мной на чужбину?
— Хоть на край света, — поклялась Катарина.
И снова Петер целовал ее, и она почувствовала вдруг какую-то необыкновенную свободу. Не избавление ли это от векового гнета, называемого фамильными традициями? Она освободится наконец от их непосильной тяжести и сможет вести нормальную жизнь. Петер будет рядом. Он, которого она любит, всегда будет возле нее.
— Ты счастлива? — спросил он.
— Абсолютно счастлива. Это неописуемое чувство, — ответила она. — А ты?
Петер глубоко вздохнул.
— Отчасти, — задумчиво произнес он. — Я рад и благодарен судьбе, что нашел тебя. Что касается этого, то я самый счастливый человек на земле. Но у меня есть проблемы с семьей…
— Они и у меня есть, — поспешила Катарина его утешить. — Но когда-нибудь мы, молодые, должны будем управлять своей жизнью сами. Лучше всего, если родители согласны с этим. Если же нет, то мы и без их благословения справимся сами. Послушай я свою мать, то никогда бы не попала на этот теплоход, и тогда бы мы с тобой никогда не встретились…
Катарина не успела договорить: во всю мощь страшно завыла сирена. Разговаривать стало невозможно. Катарина зажала уши ладонями.
— Что случилось? — прокричала она Петеру в самое ухо.
— Это учебная тревога, — прокричал он в ответ. — Было написано на доске объявлений, но ты из-за выезда в город не видела. И я, как назло, начисто забыл. Все пассажиры и члены команды должны срочно прибыть со своими спасательными жилетами на солнечную палубу и встать возле своих спасательных лодок. Нам ничего другого не остается, Катарина, как сделать это. Тревога есть тревога.