В последний раз в единственном окне избушки мельника мигнул свет коптилки, который тут же заслонили деревья.
Неторопливо падал снег. В безбрежной тишине было слышно, как поет полоз саней, и как над вершинами деревьев пошаливает, разминаясь, ветер-верховик.
Днем ехать было веселее, а сейчас потемневший, затаившийся лес вселял страх. Съежившись, Гришутка и Виталик молчали, втянув головы поглубже в капюшоны малиц.
Уже показался красно-желтый диск луны и стал медленно подниматься над горизонтом. Ритмично покачивая дугой, мерин трусил рысцой. Ему было легко и свободно сытому бежать по накатанной санной дороге.
Но вот внезапно конь отпрянул с дороги в сугроб, сани-розвальни накренились набок, и сонные мальчуганы вывалились в снег. Заметив это, старый мерин тут же остановился, виновато кося глазом на барахтавшихся в снегу ребятишек и шлепая большими мягкими губами, будто что-то говорил в оправдание.
Путаясь в большой малице матери, Виталик с трудом забрался в сани и шепотом спросил:
— Медведь или волк?
А вокруг них, шумно хлопая тугими крыльями, вылетали из снега крупные черные птицы. «Фырр! Фырр! Фырр!» — слышалось со всех сторон в темноте ночи.
— Да это же косачи! — радостно воскликнул Гришутка. — Смотри, какая большущая стая! Эх, Виталик, и чудо же ты, охотник! Разве не знаешь — тетерева и глухари от мороза на ночь в снег забираются спать. — Заскочив в сани ближе к передку, он взял в руки вожжи. — Но, Рыжко! Жми давай да больше не шали, деревня близко! — хлопнул вожжой по крупу коня.
Мерин оживился, перешел на крупную рысь. Вскоре выехали из темно-елового суземья, дорога теперь шла сосновым бором.
Сидя на мешках с мукой, ребята любовались сказочно-причудливыми тенями деревьев и сполохами, играющими в небе всеми цветами красок. Сна как не бывало. Теперь Гришутка и Виталик смеялись над трусливым Рыжком, который испугался взлетающих тетеревов.
Но вдруг из глубины леса, словно из-под земли, раздался глухой протяжный вой. По шкуре коня прошла дрожь, и он, всхпапнув, ускорил бег.
Дорога петляла между высокими соснами.
— Ты слышал, Гришутка? Уж не волк ли? — опять шепотом спросил Виталик, боясь пошевелиться в розвальнях.
Гришутка, хотя тоже встревожился, попытался, как старший, успокоить приятеля:
— Ты что, Виталик, совсем сдурел от страха? Каркаешь, как ворон. Откуда волкам-то взяться, когда в деревне охотников полно? Отец лосей и тех стреляет у черта на куличках!..
Но теперь вой раздался уже с двух сторон одновременно.
— Волки!..
Мальчишки на миг растерялись. Потом Гришутка стал гнать коня, понимая, что спасение зависит только от быстрой езды.