— Я так не могу, это неправильно… — еле–еле выдавил из себя, судорожно пытаясь совладать со своим взбунтовавшимся организмом.
— Можешь, можешь, я же прекрасно вижу, зачем ты себя обманываешь? — Подзуживала меня Рогнеда, призывно покачивая ягодицами.
— Но как же… — я ощущал близость окончательного проигрыша помутившегося сознания сильнейшему зову плоти.
— Не беспокойся! — Подлая искусительница резко разогнулась, и одним движением повернулась лицом, ловко прижимаясь ко мне своей грудью с торчащими возбуждёнными сосками, рукой прихватив за кое–что другое. — Твоя подруга сейчас спит, и я с ней уже обо всём заранее договорилась. Никто тебя ревновать не станет, расслабься!
— Спит? — Сознание ухватилось за неожиданно появившуюся поблизости спасительную соломинку. — А кто сейчас наблюдает за дорогой? — Вот тут уже пора испугаться по–настоящему, но никак не получается, проклятые гормоны.
— Некого нам тут ждать! — Рогнеда прижалась ко мне ещё сильнее, а я не смог её отстранить. — Орденские собаки сейчас активно ищут тебя на дальних вырубках, это их займёт на несколько дней, там огромный лабиринт. Чернозадые засранцы в форте после большой пальбы поутру, перебив своих белых господ, дружно снялись с места и покатили торговать награбленным добром в Эль–Оран. Мы свою миссию полностью выполнили и теперь нужно немного расслабиться!
— Откуда ты всё знаешь? — У меня ещё нашлись силы задать очередной вопрос.
— Эфир слушала, — ответила она, своими действиями окончательно доламывала моё жалкое сопротивление. — Помоги мне хоть ненадолго забыться от той боли, крови и тоски, через которую пришлось пройти, ну что тебе стоит… — шепотом попросила она, теряя последние остатки терпения.
И тут мне от её близкого дыхания окончательно сорвало крышу, задавив остатки сознания жуткой животной страстью.
Примерно через три непонятно куда исчезнувших часа.
— …Кажется, и вправду отпустило, — выдохнула утомлённая дева, окончательно слезая с моего тела.
Стоит отдать ей должное, она сумела и меня избавить от подавляющего сознание плотского желания. Прежде не мог даже представить себя утробно рычащим зверем, долго и со страстью терзающим податливую жертву. Это было нечто. Безумие, страсть, долгий и сильный экстаз, накатывающий раз за разом. Рогнеда тоже стонала и рычала, потеряв все признаки разума, превратившись в дорвавшуюся до жестких наслаждений самку.
— Стоит завтра ещё разок повторить… — закусив губу, задумалась она, окинув меня немного замутнённым взором.
Почему–то такое предложение совсем не испугало. Пришло состояние какой–то отрешенности на фоне лёгкой утомлённости. Завтра? Значит, завтра, главное — не прямо сейчас. И нужно снова приводить себя в какой–то относительный порядок. Кожа опять стала отходить вместе с остатками грязи, стоило лишь начать обтирания мокрой тряпкой.