— Тихо и спокойно на палубе, — сказал он, несколько обеспокоенный ее молчанием. — И звезды нынче какие яркие и красивые.
— Не смейте разговаривать со мной! — резко произнесла мисс Олсен. — Почему это несчастное суденышко все время подпрыгивает? Вы это нарочно с ним проделываете!
— Я? — изумился помощник.
— Да, вы! Вот этим колесом…
— Уверяю вас… — начал помощник.
— Я так и знала, что вы станете оправдываться, — сказала девушка.
— А вы бы попробовали сами встать за штурвал, — сказал помощник. — Вы бы тогда увидели…
К его несказанному удивлению, она подошла к нему и, мягко опершись о штурвал, взялась за рукоятки. Помощник принялся объяснять ей тайны компаса. Воодушевившись, он отважился положить ладони на те же рукоятки, а затем, совершенно уже осмелев, стал поддерживать ее за талию всякий раз, когда шхуна давала крен.
— Благодарю вас, — холодно произнесла вдруг мисс Олсен, отстраняясь. — Спокойной ночи.
С легким смешком она удалилась в каюту, и перед помощником возникла громадная темная фигура, мужественно выскребающая из глаз остатки сна костяшками пальцев.
— Ясная ночь, — прогудел матрос, берясь за штурвал тяжелыми лапами.
— Ужасная, — невпопад отозвался помощник и, подавив вздох, спустился вниз и улегся.
Некоторое время он лежал с раскрытыми глазами, затем, удовлетворенный ходом дел за день, повернулся на бок и заснул. Проснувшись утром, он с радостью обнаружил, что за ночь волнение улеглось и что на шхуне не слышно никакого движения. Пассажирка была уже за столом с завтраком.
— Капитан на палубе, я полагаю? — начал помощник, намереваясь возобновить беседу с того места, на котором она была прервана прошлой ночью. — Надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше.
— Да, спасибо, — сказала она.
— Со временем из вас вышел бы хороший моряк, — сказал помощник.
— Ну уж нет, — сказала мисс Олсен, которая решила, что сейчас самое время загасить искорки нежности, отчетливо сияющие в глазах помощника. — Я не стала бы моряком, даже если бы была мужчиной.
— Почему? — спросил помощник.
— Не знаю, — задумчиво произнесла девушка. — Но почти все моряки такой ничтожный малорослый народец…
— Ничтожный? — ошеломленно повторил помощник.
— Я бы уж скорее стала солдатом, — продолжала она. — Мне нравятся солдаты — они такие мужественные. Хотелось бы мне, чтобы здесь сейчас был хоть один солдат.
— Это зачем же? — спросил помощник, надувшись, словно обиженный школьник.
— Если бы сейчас здесь был такой человек, — задумчиво сказала мисс Олсен, — я бы подговорила его намазать горчицей нос старику Таусону.
— Что сделать? — спросил пораженный помощник.