– Совсем завладела мной теперь, – прошептал он.
Франческа посмотрела на обоих, и опять то же ощущение в сердце, которое она только что испытала, заставило ее вздрогнуть.
– Не беспокойся, – сказала она голосом, который старалась сделать как можно более спокойным. – Я сейчас позову мать, и мы отправимся домой. Не правда ли, какой утомительный выдался день?
Она с болью в сердце заметила, что выражение лица Тони мгновенно изменилось; он посмотрел на нее, как бы прося извинения, осторожно поднялся на ноги и отдал ребенка молодой матери, которая разразилась целым потоком благодарностей, в то время как муж ее стоял молча, с угрюмым видом.
– Я готова, Тони, – сказала Франческа. Карвель подал автомобиль.
Тони вынул из кармана банковый билет и нежно вложил его в ручку ребенка.
– Купите ей что-нибудь, – сказал он матери. – До свидания.
Отец, настроение которого смягчилось при виде щедрого подарка Тони, заметил:
– Сеньор, наверное, сам отец? Видно, он очень любит детей?
Франческа услыхала ответ Тони:
– Нет, у меня нет детей, – на что мать ребенка выразила соболезнование, а потом, как бы спохватившись, добавила:
– Может быть, сеньор и его прекрасная сеньора только еще справляют свой медовый месяц?
На это Тони ответил, что они уже десять лет как женаты. Это его признание вызвало шепот удивления и сочувствия.
– В таком случае сеньору следовало бы удочерить ребенка, – услышала Франческа слова отца малютки.
В то же время Тони вопросительно взглянул на нее. Она ясно видела его лицо и улыбку говорившего. Маленькая Долорес также улыбалась. Тони что-то ответил; Франческа не могла расслышать его слов, но угадывала их смысл. Несомненно, он говорил, что трудно расстаться с таким ребенком, как Долорес, но потом, сам испугавшись своих слов и покраснев, он поспешил к Франческе.
– Пора ехать домой; прости, что я заставил тебя ждать. Эти крестьяне задержали меня. Мать – миловидная женщина; они тут, должно быть, очень рано женятся; у них уже шесть душ детей, кроме этой малютки, а между тем матери на вид не более двадцати лет.
Он на минутку занялся автомобилем, помог Франческе влезть и сам сел за руль. На обратном пути он был молчалив, что случалось с ним нередко; но по приезде в отель он не пошел, по обыкновению, посмотреть, как Карвель поставит машину в сарай, служивший гаражом; вместо этого он сначала погулял по веранде, а затем поднялся в комнату Франчески.
– Можно войти к тебе выкурить папироску? – спросил он.
Франческа причесывалась. Она улыбкой отпустила Матильду, а Тони присел на плетеный стул рядом с ее туалетным столом и стал вертеть в руках пробочку от пузырька с духами. Распущенные волосы Франчески светлой золотистой волной падали ей на плечи. Она продолжала причесываться и в то же время из-под опущенных ресниц наблюдала за несколько омраченным лицом Тони. Ее пальцы судорожно сжали гребенку.