— Не забыла матушка-кормилица!.. Призвала!
Утром двадцать второго декабря, затянутый в сверкающий золотым шитьем генеральский мундир, красный от волнения, Долгоруков был введен в зал заседаний Совета.
Захар Чернышев — Екатерина отсутствовала на заседании — важно объявил высочайшую волю и коротко пересказал рескрипт.
— Есть причины думать, — говорил Чернышев, благосклонно поглядывая на князя, — что крымцы внутренне желают составить с кочующими ордами общее дело в пользу своей вольности и независимости. Но будучи окруженные турецкими гарнизонами, не смеют на то поступить. Можно полагать, что эти опасения продлятся до того дня, покамест не увидят они наше войско в самом Крыму. Войско, которое доставит им безопасность и послужит наперед охранением и защитой. Для способствования сему их желанию, выгодному и важному для истинного интереса России, и в устрашение крымцев, все еще приверженных к Порте, ее величество определяет Вторую армию к действиям на Крым.
Дрогнув двойным подбородком, Долгоруков сглотнул слюну и благодарно посмотрел на Чернышева: врученную ему армию ждет горячее дело?
А Захар Григорьевич, снисходительно изогнув черную бровь, продолжил:
— Всех татар, что станут препятствовать походу, без жалости предавать смерти. Прочих, что останутся в покое и приступят к покровительству России, приласкать и обнадежить… Что касаемо турок, то вам надлежит доблестным оружием ее величества отобрать занятые ими крепости и получить через оные твердую ногу в Крыму. Сие особливо важно, ибо в постановленном плане освобождения татар от турецкого ига полагается достать империи гавань на Черном море и укрепленный город для коммуникации и охранения от нашествия турок, кои, беспременно, захотят опять завладеть полуостровом.
Выдержав многозначительную паузу, Чернышев высокопарно заключил:
— Ее императорское величество питает надежду и уверенность, что под вашим предводительством армия умножит славу ее оружия покорением Крыма!
Долгоруков на негнущихся ногах сделал несколько шагов вперед, принял из рук графа высочайший рескрипт.
— Подробные инструкции, князь, получите позже. Сейчас же мы можем обсудить прочие вопросы, ежели таковые у вас имеются.
Долгоруков снова дрогнул подбородком, сказал просяще:
— Смею тешить себя доверенностью Совета о препоручении мне не токмо армии, но и негоциации с крымцами.
— У предводителя главные заботы — военные, — назидательно заметил Никита Иванович Панин. — Не стоит обременять себя еще и делами политическими.
— Я полагал, что у диких татарских народов может произойти сумнение: армию ведет один, а негоциацию другой. И подумают они, что ни первый, ни второй не пользуются полным доверием ее величества.